— Творчество Агутина, его музыкальное мышление очень близки мне, и это главное! Кроме того, я просто люблю этого Мастера и доверяю ему.
— Билан нажал на кнопку буквально через несколько секунд после того, как вы начали петь. Вы ведь вместе с ним ездили на «Евровидение» в качестве бэк-вокалистки. Его реакция на ваше появление была совершенно феерическая. Он узнал ваш голос с первых секунд?
— Я уверена, что он не узнал мой голос, да и вряд ли мог себе представить, что я появлюсь на этом шоу — отсюда такая реакция! Я знаю Диму давно, он редкой души человек, очень открытый и хороший.
— Вы прошли довольно сложный отборочный этап до попадания в финальную часть проекта «Голос». Что в этом процессе «отбора» было самым захватывающим?
— Самым интересным было наблюдать за собой со стороны. Я испытала такие невероятные и давно забытые ощущения, вдруг почувствовав себя восемнадцатилетней студенткой. Мой муж, пианист Армен Мерабов, который всегда был со мной, так как именно он аккомпонировал мне на «Голосе», смотрел на меня и удивлялся. Это очень полезная встряска для всех нас, я имею в виду тех, кто уже приобрел какой-то статус и некие регалии. И еще замечу, что «Голос» — это настоящий эликсир молодости.
— Было очень трогательно наблюдать ваших детей в студии Первого канала и как вы первым делом после своего выступления бросились целовать супруга. Как дети восприняли ваше участие в проекте? Старшие уже понимают, что для них это означает, что они начнут гораздо реже видеть вас дома?
— Конечно! У нас и без «Голоса» часто были концерты и гастроли, так что дети изначально растут в этом ритме и давно к нему привыкли. Но у нас дружная и хорошая семья, с бабушками и дедом, которые очень помогают нам, но самая большая наша помощница — это старшая дочь Ирма. Она прекрасно справляется с младшими детьми во время нашего отсутствия. Я думаю, детям главное — расти в атмосфере любви родителей и честности по отношению друг к другу. Все остальное восполнимо.
— Давайте поговорим немного о вас. Я знаю, что ваши корни из Шуши. Когда-то певец Андре сказал, что в этом городе есть что-то мистическое. Совпадают ли ваши впечатления с впечатлениями Андре от этого удивительного города?
— К моему великому сожалению, я ни разу не была в Карабахе. В прошлый мой приезд в Армению мы обговаривали с организаторами поездку в Нагорный Карабах и должны были обязательно посетить Шуши, но, к сожалению, эта поездка не состоялась не по нашей вине. На самом деле мне очень хочется поехать на родину моих предков, и я бы с удовольствием поехала туда сама, без какого-либо повода, но этой возможности у меня нет из-за очень плотного рабочего графика. Я немного знакома с Карабахом по фотографиям в Интернете, но это совершенно не то, что мне хотелось бы, мне хочется еще и подышать воздухом этой страны.
— П — Полтора года назад вы в третий раз стали мамой, что вызывает восхищение. Что изменилось в семье и в вас лично с появлением третьего ребенка? — Во-первых, это мой первый сыночек. Мой муж Армен очень любит детей, и он очень хотел, чтобы в семье появился мальчик. Можно сказать, именно он сподвигнул меня на подвиг, так как что-то героическое в этом есть. Ну, а когда Господь посылает вам ребенка, думать о том, хочешь ты его или не хочешь, — ерунда полнейшая. Наверняка после рождения Георгия во мне произошли какие-то изменения, правда, я еще не знаю какие. Одно сказать могу точно — с прибавлением еще одного ребенка в семье появилось ощущение, что у нас стало очень много детей в квартире. Куда ни кинь взгляд, у нас везде дети. Это мы все очень хорошо ощутили сразу. Кроме того, я не ожидала от самой себя, что буду так реагировать на то, что стала мамой мальчика. Рождение мальчика пошло на пользу и моим девочкам, потому что они тоже раскрылись как-то совершенно подругому. Старшей моей дочери Ирме уже 18 лет, а младшей Сонечке 7. Ирма мне помогала и после рождения Сонечки, она помогает мне и сейчас. Но девочки — это одно, а появление Георгия — это что-то несусветное! У нас всех по отношению к нему просто сумасшедшая нежность. Даже моя мама, человек уже пожилой, не может равнодушно проходить мимо него. Все в доме крутятся вокруг Георгия. Главным мужчиной в семье, конечно, остается папа, но конкурент у него уже растет. — Как удается совмещать карьеру успешной джазовой певицы и мамы троих детей? — Мне приходится непросто, но сложности больше в организационном плане. Нужно все както четко организовать, за всем проследить, всех одеть и накормить. С утра нужно успеть одеть Соню к садику, потому что я поняла, что никто в доме не делает это лучше меня. Я не могу требовать помощи от старшей дочери, потому что она сама собирается на занятия в колледж. Одним словом, у нас утро, как в хорошем итальянском квартале. Но главное, что я как-то умудряюсь все успевать. Мы с Арменом как раз сегодня говорили о том, какая у нас замечательная профессия, которая дает нам возможность вместе выходить из быта. Это очень здорово, что мы работаем вместе и всю жизнь делим на двоих. Мы очень любим вместе выезжать на гастроли, потому что благодаря им у нас есть совместный выход из быта, когда мы все друг от друга отдыхаем. На самом деле это очень замечательно. И, конечно, у нас есть наше творчество и сцена, которая все лечит и сглаживает все углы. — В вашей семье сохраняются армянские традиции? — Да, конечно. Мы рассказываем детям об истории Армении, как и о родословной наших семей. И у меня и у Армена очень интересные истории семей. Мы храним в семье армянские традиции, но без всякого шовинизма. У нас нормальная европейская семья. Что касается кухни, то мы готовим блюда и европейской, и армянской, и грузинской кухни. — С Ереваном у меня связаны самые первые детские воспоминания — я родилась в этом городе и жила здесь до восьми лет. В нем каждый кустик мой, несмотря на то, что город претерпел большие изменения, о многих из которых можно только сожалеть, но я надеюсь, что оставшиеся в городе ереванцы не отдадут свой город на дальнейшее растерзание. Я бы хотела, каждый год приезжая сюда, видеть свой родной город совершенно не таким, каким его пытаются сделать. Мне совершенно не по вкусу эти изменения. Я считаю предательством по отношению к городу снос исторических зданий, потрясающих двухэтажных домов прошлых веков во французском стиле, которые надо было отреставрировать и оставить, так как они составляют лицо исторического центра города. Нельзя заменять их цементными коробками. В конце концов, в городе достаточно пространства для возведения их в других местах. Есть же сообщество архитекторов, сообщество культурных людей, которые должны поднять на ноги всю общественность. Мы и в Москве собираем подписи, когда нужно выразить свою позицию. Например, мы собирали подписи для приостановления сноса здания рынка. К сожалению, это нам не удалось предотвратить. Или возьмем летний зал кинотеатра «Москва». Когда говорят, что он давно простаивает и на него только впустую тратятся деньги, мне хочется ответить, что деньги всегда есть, их просто не нужно воровать. Деньги нужно использовать в правильных целях, а заставить народ идти в кинотеатры — это задача рекламщиков. Если народу удается навязать всякое дерьмо, то уж хорошее дело будет всегда приветствоваться. — В одном из интервью вы говорили, что чувствовать джаз вас научил ваш супруг, замечательный музыкант Армен Мерабов. Я была очень удивлена, прочтя это, потому что мне казалось, что у вас это чувство врожденное. — Нет, я всегда занималась классикой. Вначале я училась в Ереване, в школе им. Чайковского, у Аиды Сергеевны Саакянц, а переехав в Москву, училась у великого педагога Ирины Георгиевны Турусовой. Одним словом, до 16 лет я была, достаточно прожженным классиком. Я уже училась в музыкальном училище при консерватории им. Чайковского, когда меня друзья затащили в джазовый клуб «Синяя птица». С того дня я «заболела» джазом. Я совершила революцию в доме и к ужасу родных забрала документы из училища. Вопреки мнению семьи я пошла учится джазу. Но обучение и практика — это совершенно разные вещи, и если я в процессе учебы только-только знакомилась с джазовой музыкой, то Армен в этом вырос. Его отец — знаменитейший дирижер, Армена окружал джаз практически с рождения. К тому же Армен тромбонист по образованию, то есть джазовое мышление уже сидело в нем. Он прекрасный инструменталист, великолепный музыкант, и когда я заканчивала учиться, Армен пригласил меня к себе работать, а я к тому времени уже начинала где-то подрабатывать, даже с Игорем Михайловичем Брилем по его личному приглашению успела поработать. Но при всем при том мое личное раскрытие началось и продолжается только благодаря музыкальному общению с Арменом. — На ваш взгляд, московская или армянская публика лучше чувствует джаз? — Ереван на самом деле очень джазовый город, здесь прекрасная публика, а московскую публику, к сожалению, можно назвать зажравшейся. Мне бы очень не хотелось, чтобы где-либо в других городах брали с нее пример, потому что это не самый замечательный пример для подражания. Хотя, надо заметить, публика даже в одном городе бывает разной. Публику, которая приходит на дорогостоящие концерты, нельзя назвать самой лучшей. Подчас самые классные концерты, как в Москве, так и в других городах, проходят не в самых респектабельных местах, они могут быть в каком-то свободном пространстве или закрытом клубе, где есть самое главное для музыки — атмосфера. Что касается ереванской публики, если брать общность, то Ереван всегда славился любовью к джазу. Даже когда в Ереван приезжал Ал Джерро, а мы были в этот момент в Ереване, пошли на его концерт и были свидетелями, как он не мог уйти со сцены минут двадцать. И это притом, что он был очень болен, у него был больной позвоночник и человек еле стоял на ногах. Потом нам рассказывали, что он говорил о том, что обал дел от публики, и не от того, что ему все подпевали, а от того, что он видел, как некоторые из зрителей пропевали линию баса. Он был очень впечатлен ереванской публикой. — Вы неоднократно ездили на «Евровидение» в качестве бэквокалистки то в составе российской делегации, то от Украины, то от Беларуси, то от Армении. Меня всегда поражало, как такая сильная солистка соглашается стоять за спиной у подчас более слабых исполнителей. — На самом деле бэк-вокал — это очень серьезная работа. Немногие вокалисты могут достойно работать на бэк-вокале. Во всем мире бэк-вокалисты практически превосходят солистов, и это нормально. Это и есть бэк-граунд, это есть та подушка, то гармоническое мышление, та чистота интонаций, та работа ансамблевости, которая там необходима. Не каждый солист способен выполнить такую работу, и не каждый бэк-вокалист способен быть солистом. Каждому свое, ну и слава Богу! Я считаю, каждому солисту необходимо пройти школу бэкграунда, потому что это колоссальный опыт, который очень сильно развивает. — А вам не предлагали поехать на «Евровидение» в качестве солистки, ну хотя бы от Армении? — От Армении я бы поехала с огромным удовольствием. Но о каком «Евровидении» может идти речь, если нас, прекрасно зная наше творчество, любя нас и посещая наши концерты, проводимые в Москве, ни разу не пригласили на «Ташир». Наверное, рабиз тут более в чести, но ничего страшного, я это как-то переживу. — В Москве вас знают и любят все поклонники джаза, а в Ереване у вас уже есть своя публика, которая ходит на все ваши концерты? — Конечно, есть. Я их всех узнаю в лицо, в этом мне очень помогает фейсбук. Кстати говоря, я очень люблю эту сеть.
— Любите ли вы приезжать в Армению, и есть ли у вас любимые места в Ереване, с которыми у вас связаны какие-то интересные воспоминания?
