Проблемы щитовидной железы для высокогорной Армении стали, можно сказать, национальной болезнью. Среди них увеличивается процент заболеваемости раком щитовидки (одно из первых мест в мире). Статистика процентного роста заболевания, в частности, связана с проводимыми скринингами и чувствительной аппаратурой, выявляющими болезнь на ранних стадиях.
Совсем недавно по решению министра здравоохранения РА Арсена Торосяна была принята обновленная программа о госзаказе на онкологию, согласно которой пациенты, имеющие подтверждение злокачественной опухоли (в данном случае – щитовидной железы), могут получить бесплатное лечение не только в Национальном онкологическом центре, как ранее, но и в некоторых частных клиниках. Об этом, а также в целом об онкологии щитовидной железы, считающейся самой доброй формой рака, в нашей беседе с одним из ведущих эндокринных хирургов Армении, проходившем обучение и практиковавшем как в России, так и в Европе, к.м.н., членом российской и армянской ассоциаций эндокринных хирургов, завотделением эндокринной хирургии медцентра «Астхик», врачом от Бога, имеющем легкую руку и светлую голову, Арменом Варжапетяном.
- Уже более месяца, как внедрена новая программа Госзаказа на онкологию, в том числе и в частные клиники. Но некоторые медучреждения отказались от него, ссылаясь на то, что дотации слишком малы и не покрывают расходов. Медцентр «Астхик» входит в список клиник с госзаказом по определенным диагнозам, более того, пока здесь даже нет очередей…
- Да, это так. Я уже оперировал нескольких больных по госзаказу. Если подтвержден диагноз злокачественной опухоли и есть направление от врача по месту жительства, пациент подпадает под эту программу. При наличии поставленного диагноза в госзаказ входит все, что делается в рамках стационара: остальные пред- и постоперационные клинические обследования, пребывание пациента в клинике и, естественно, сама операция. Что касательно финансовой стороны вопроса, то это к администрации.
- Всегда ли при онкологии щитовидной железы показана операция и удаление щитовидки вместе с появившимися на ней узлами?
- 68 % взрослого населения Армении живет с узлами. Если узел доброкачественный и не мешает, то удалять его не следует. Но карцинома (злокачественная опухоль) в любой момент может стать жизнеугрожающей. Однако и тут подходы разные. В некоторых странах удаляют лишь часть щитовидной железы вместе с узлами, далее пациент находится под наблюдением врача. Есть даже исследования, согласно которым люди уходят из жизни в солидном возрасте совершенно по другому диагнозу, а при вскрытии оказывается, что все эти годы они жили с раком щитовидной железы, возможно, и не зная о нем. В Японии, к примеру, имеются добровольцы с раком щитовидки, которые на свой риск оставляют в себе эти злокачественные узлы, периодически обследуясь. Однако, как бы мне ни хотелось выглядеть прогрессивным, все же я считаю, что не следует держать в себе это зло. Ибо данные вышеприведенные исследования пока что лишь на уровне предположений. Зачем рисковать?
- А в народе есть свои предположения, что и пункция – внедрение тонкой иглы в подозреваемые узлы с целью забора материала для исследования – тоже дело рискованное…
- Есть узел на щитовидке, и надо понять, доброкачественный он или нет, операбельный он или нет. Да, есть такие, которые считают, что после пункции узел может начать расти, даже готовы пойти на операцию сразу же после его обнаружения. Но это не так. Весь мир делает пункцию, и нет данных о том, что пункционная биопсия приводит к проблеме. В интернете созданы непрофессиональные группы, члены которых утверждают, что во время пункции в щитовидную железу попадает кислород, приводящий к процессу озлокачествления. Тот, кто пишет, просто не представляет биологических процессов. Такого быть не может.
- То есть перерождение доброкачественной опухоли в злокачественную априори невозможно?
- Раньше считалось, что возможно. Наука пошла вперед, и сейчас доказано, что рак щитовидной железы берет начало от одной клетки, которая не перерождается. То есть узел изначально был или злокачественным, или доброкачественным. Существуют конкретные протоколы: узлы менее 1 см подвержены наблюдениям. Некоторые маленькие, но подозрительные узлы с признаками поражения лимфоузлов, а также генетической предрасположенностью или если их носители - из радиоактивной зоны, подвергаются пункции. Если узлы более 1 см, следует действовать согласно иному протоколу, учитывая и другие факторы.
- Следует ли понимать, что если узлы не увеличиваются в размере, нет поводов для волнения?
- Узел может не изменяться в размере, но «стрелять», то есть давать метастазы в лимфоузлы, легкие и другие близлежащие к ним органы. Может произойти уплотнение узла. Но, например, если при поражении желудка существует так называемый процесс озлокачествления, язва постепенно может превратиться в злокачественную опухоль, пройдя какие-то стадии, то в щитовидной железе такого нет. Вообще рак щитовидки считается самым добрым, если так можно выразиться, из существующих злокачественных опухолей. Он медленно растет, редко дает метастазы далеко, в основном, в свои региональные зоны, в лимфоузлы (кстати, показатели гормонов при этом могут быть в норме, так же, как и онкомаркеры). Реже (некоторые из видов) - в легкие, спинной мозг, головной мозг. Потому их необходимо вовремя удалять. В 99,9 % случаях после удаления злокачественной опухоли щитовидки люди живут долго и счастливо! Из личной практики могу сказать, что 20 % пациентов обходятся даже без последующей йодотерапии. Необходимость радиоактивного йода проясняется после гистологического исследования взятого в процессе операции материала, в случае, если в лимфоузлах оказываются метастазы, которые и прижигаются йодом не позже трех месяцев со дня операции.
- Не так давно терапия радиоактивного йода стала доступна и в Армении. Есть ли уже результаты конкретно у ваших пациентов?
- Это было серьезной проблемой, потому можно лишь приветствовать, что теперь и в Армении объявили об открытии в Национальном онкоцентре им. Фанарджяна отделения радиойодовой терапии. Это очень важно, ибо ранее наши пациенты для постоперационного лечения радиотерапией ездили в Грузию, Германию , Эстонию или Россию. Одно недоумение – эндокринные хирурги, работающие в других клиниках, не были поставлены в известность об открытии нового отделения. Но, думаю, наше сотрудничество со временем наладится.
- В последнее время все чаще приходится слышать от хирургов одну и ту же словно выученную наизусть фразу, произнесенную после операции, если произошли какие-то осложнения – «Ищите в другом месте». Получается, что хирург в ответе за пациента лишь за закрытой дверью операционной, скидывая с себя постоперационные осложнения? Более того, в народе пошли слухи, что если хирург не заходит к пациенту после операции, значит, операцию делал вовсе и не он.
- После операции пациентом должен заниматься врач стационара. Затем он дает рекомендацию и выписку по месту жительства, где существует соответствующий специалист, который должен вести его и наблюдать в амбулаторных условиях. И лишь если вновь появятся неотложные симптомы, требуется вмешательство хирурга. Но нередко хирурги сами ведут своих пациентов (как, например, в моем случае, хотя это очень сложно совмещать по времени и нагрузке). В особенности, когда речь идет о щитовидной железе, здесь специфика несколько иная.
ЯНА АВЧИЯН
