О, да, земную ось вращает именно тщеславие! Не верю, что был или есть человек, лишенный тщеславия, и если даже да, то рядом с ним было бы неуютно. Он был бы, несомненно, хорошим человеком, достойным всяческих похвал. Он был бы удивительным человеком, которого надо было бы поместить в палату мер и весов. Он был бы человеком, перед которым все благоговеет, но отнюдь не тем, которого можно любить как друга и брата. Зная ангелов не понаслышке, смею заметить, что они превосходные существа, но их общество показалось бы вам невыносимо скучным. Что и говорить, нас тяготит общество даже просто хороших людей. Ведь мы находим точки сближения не в наших добродетелях, а в наших слабостях и пороках! Значительно разнясь друг от друга в своих положительных качествах, мы удивительно похожи в наших грехах. Вот некоторые из нас щедры, другие добры, третьи – условно правдивы. Но что касается тщеславия или других недостатков, то все мы вылеплены из того же теста, точнее, теста. И если наш мир что-то роднит, так это наше тщеславие. Самый затрапезный каннибал из самого захолустного людоедского племени увешанный головами скушанных врагов, гордится ими точно так, как цивилизованный офицер пыжится от спеси, выпячивая свою единственную медаль. Чернокожий африканец меняет кость слона на стеклянные бусы, а белокожая европейка продает свое тело за пригоршню бриллиантов и никчемный титул. Кстати, о девушках. Скажите прелестнице, что ее лицо подобно распустившейся утренней розе, что волосы ее сотканы из залетного солнечного луча, что вы пленены ее улыбкой и что глаза ее, как две вечерние звезды, и у вас появятся серьезные шансы проснуться в общей постели.
Но тщеславие в той же мере добродетель, как и порок, ибо оно может увлечь нас не только к дурной, но и к хорошей цели. Ведь всякое честолюбие — это не что иное, как облагороженное тщеславие. Нам хочется добиться признания, и вот мы пишем умные книги, рисуем шедевры, поем арии и романсы. Мы ведь стремимся к богатству не ради комфорта и уюта – для этого достаточно сотни тысяч рублей. Нет, нам надо, чтобы наш дом был выше, чем у соседа, чтобы наша тачка была круче, чем у него, и чтобы наша жена, сравнив наших любовниц, невольно подумала бы, что наша любовница — краше! Но чтобы достичь этого, мы, всего себя отдавая работе, развиваем науку или торговлю, медицину или балет.
Поэтому не стоит огульно порицать тщеславие. Лучше употребить его на благо людей. Ведь и честь не что иное, как высшая форма тщеславия. Ведь не только пижонам присущ инстинкт самолюбования. Есть тщеславие павлина, и есть тщеславие орла. Да, снобы тщеславны. Но ведь герои тщеславны тоже.
Так объедините нас в стремлении к тщеславию, господин Президент! Поведите вперед, взрастите наше тщеславие. Научите хвалиться не высотой домов, крутизной машин и красотой любовниц, а честными сердцами, умелыми руками и непорочной душой! Сделайте так, чтобы мы стали настолько тщеславны, чтобы никогда не унизиться до мелкого, подлого поступка. Настолько тщеславны, чтобы вытравить в себе тупой эгоизм и мещанскую зависть. Настолько тщеславны, чтобы не произносить матерных слов. И пусть гордится собою каждый, кто останется Человеком там, где нет человека. И пусть кичатся те, чьими великими делами, чистыми мыслями и жизнью, полной высокого смысла, гордятся другие, незнакомые люди!
Прочтя, что вышло из-под пера, я поймал себя на мысли, что получился парафраз того, что еще в позапрошлом веке написал Джером Капка Джером. Что ж, значит тщеславие — вечная тема. Иначе вместо больнички в Мухосранске мы не строили бы в Париже церковь.
