- Это у меня не от авантюризма, это просто поиски своего места в жизни, и если не рисковать, то можно его и не найти. Во всем нужно видеть позитив. Как раз в период моего отъезда в Литву кино в России находилось не в лучшем состоянии, поэтому, думаю, что я не много потеряла. Может быть, даже, наоборот, приобрела, поскольку в Вильнюсе за 13 лет работы в театре я сыграла то, что никогда не получила бы в Москве. Отыграла практически весь классический репертуар и все главные роли в нем. Я очень довольна, что у меня был вильнюсский период, он подковал меня как актрису. Ну, а когда мы переехали в Москву, дочь как раз заканчивала школу и у нее появилась возможность выбора своего пути в жизни. В то время в России уже как-то начало оживать кино и меня в Москве уже ждали.
- То есть вы ехали в Москву не на пустое место?
- Ну, я предполагала, и меня в этом уверяли мои друзья – Саша Валуев и Константин Худяков, у которого я снималась еще когда жила в Литве, что работа у меня будет. Слава Богу, так и получилось. Меня сразу же пригласили в антрепризный спектакль «Оскар», с которым мы 6 лет ездили по всей стране. Появились и предложения сниматься в кино. Одним словом, постепенно все стало налаживаться. Я всегда любила Москву и относилась к ней как ко второй родине - я здесь училась, снималась в кино, у меня здесь было много друзей.
- Но выросли вы все-таки в Одессе. Часто бываете в этом колоритном городе?
- Последние два года я туда не езжу, потому что я потеряла маму, которая меня связывала с Одессой, и после ее ухода эта связь как-то оборвалась. Но с Одессой у меня связаны детские воспоминания. Тут на днях в ереванской гостиннице на завтрак подали ягоды тутовника, и я сразу вспомнила огромное тутовое дерево напротив нашего дома в Одессе. Под ним все было заляпано черной шелковицей, и вспомнилось, как мы собирали и ели вкусный тут. Такая вот шайба из прошлого. Еще вспоминаю школьные годы в Одессе. Ну, а сразу после школы я уехала в Москву. Вообще, я родилась не в Одессе, а в Новой Каховке. Папа был геологом, и когда мне было два года, мы переехали в Одессу, где ему предложили работу. Таким образом, первую часть сознательной жизни я прожила в Одессе.
- Каково было девушке с одесским темпераментом ужиться в Прибалтике, где живут люди совершенно другого склада и темперамента?
- Ну, не все другого темперамента. Вот, например, моего сына в картине Мгера Мкртчяна играет латыш. У него такой темперамент, что не удержишь, - очень общительный и позитивный парень. Но прибалты в основном люди холодные и задумчивые, хотя мне удалось за годы жизни в Литве собрать вокруг себя близких по духу людей. Важно ведь, не где ты живешь, а с кем, с кем общаешься и проводишь время.
- Есть театральные режиссеры, вроде Марка Захарова, которые не любят красивых актрис. Вам ваша внешность никогда не мешала в театре?
- Мне, ко
- Мне, конечно, приходилось пробиваться. Сейчас многое изменилось, но в свое время я часто слышала фразу: «Красивая, значит, бездарная», поэтому красивым актрисам приходилось доказывать больше, чем какой-нибудь девочке-травести, которая берет темпераментом. Но это тоже определенная школа, к этому надо нормально относиться, просто не сломаться и не повестись на сложности жизни. Это ведь тоже закаляет.
- Вы как-то говорили, что Анастасия Ягужинская – это не вы, а Светлана Дружинина. Это ее аристократизм и благородство вы изобразили в кино. Ну, а что тогда в этом образе ваше?
- Наверное, только внешность. Это была моя первая роль в кино, и я понимаю, что я там ничего не делала, просто ходила и повторяла то, что мне показывала режиссер. Но, видимо, смогла все правильно донести, раз картину до сих пор «крутят» и меня зачастую узнают по этой роли.
- Вам не обидно, что первая ваша роль в кино так и осталась знаковой для вас?
- Я не переживаю по этому поводу. Если у актера есть хотя бы одна роль, с которой его ассоциируют, – это тоже неплохо. Я знаю актеров, которые при упоминании таких ролей в своей карьере обижаются, начинают перечислять все свои роли и просят не вспоминать ту самую запомнившуюся зрителям роль. У меня этого нет. Кому нужно, тот видел меня и в других картинах. Я вообще экспериментатор по жизни, мне нравится меняться, я не люблю однотипные роли. В противном случае я могла бы Ягужинскую через всю жизнь пронести, но никому это не нужно. Я никогда не стала бы сниматься в «Гардемаринах, 20 лет спустя». Я считаю, что это все неправильно. Молодость дается один раз. Не думаю, что кому-то интерсено просто посмотреть, как выглядят актеры через двадцать лет. Нет смысла входить дважды в одну и ту же реку.
- А какую роль вы любите больше всего?
- Роль в фильме «Полное дыхание», за которую я получила на Каирском фестивале приз за лучшую женскую роль.
- В Армении вы впервые?
- Да. Я очень рада, что все так совпало и что меня ребята позвали сняться в небольшой роли в картине Мгера Мкртчяна. Здесь собрался потрясающий актерский состав. Кроме того, над картиной работает замечательная съемочная группа – и режиссер, и продюсер. Мы с Арамом – продюсером картины - в одно время учились во ВГИКе. Я этого не помню, но он говорит, что одалживал у меня мою скрипку. У него даже сохранилась фотография, которую он мне по возвращении в Москву обещал показать. На съемочной площадке собрались люди, которые очень скучают по работе в кино. Я удивилась, когда узнала, что в Ереване всего лишь один кинотеатр на миллионый город. Я считаю, что таким образом невозможно вернуть людей в кинозалы. В кино сейчас столько новшеств. В это нужно вкладываться, и не только для того, чтобы воспитывать зрителя, но и для того, чтобы прибыль хорошую получать. Весь мир зарабатывает на прокате фильмов, даже Россия научилась это делать. Мне, кажется, что и вам об этом стоит задуматься. Тем более что у вас есть свой кинофестиваль, среди его гостей, кстати, я встретила своих знакомых.
- Вы в Литве тоже занимались фестивальным движением.
- Да, я организовала шесть фестивалей «Живое русское кино». Скорее всего, я привозила все эти фильмы для себя, по принципу: если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе. Это было в то время, когда в Литву перестали возить российские фильмы, отношения между нашими странами были крайне напряженными и в Литве почему-то перестали говорить по-русски. Тогда я решила организовать фестиваль русского кино, для чего быстренько собрала команду, назвала фестиваль «Живое русское кино», достала под него деньги (тогда достать деньги под фестиваль было не сложно) и привезла девять фильмов. У меня на первый же фестиваль приехали режиссеры Кира Муратова, Хотиненко, Абдурашидов, Сурикова, Рогожкин, Баширов, Тодоровский-старший, Герман, я не говорю уже о своих друзьях-актерах. От фестиваля все получили огромное удовольствие. Это было в 1995 году, после чего я с небольшой паузой из-за отсутствия финансирования организовала еще пять фестивалей. Их до сих пор вспоминают, просят продолжить, но мне уже сложно что-либо делать, тем более что у меня сейчас много работы и я не могу одновременно сидеть на двух стульях.
- Есть желание в Ереване пойти посмотреть какой-нибудь фестивальный фильм?
- Желание есть, но нет времени. Я все время снимаюсь, и у меня был всего лишь один выходной день, которым я воспользовалась, чтобы прогулятся по Еревану. В день отъезда я хочу посетить Эчмиадзин и хотя бы одним глазком взглянуть на Севан. Вчера я зашла в небольшой магазинчик, где продаются всякого рода поделки из дерева, камня, меди, и меня очень тронуло, что парень, стоявший за прилавком, узнав, что я впервые в Армении, начал мне подробно рассказывать, куда мне обязательно нужно сходить. Меня поразило, что продавец в магазине так любит свою родину, что может рассказать о ней не хуже экскурсовода.
- Расскажите, пожалуйста, о своей работе в фильме Мгера Мкртчяна.
- Я играю дочь Сергея Каюмовича Шакурова. В первый съемочный день мы с Мгером пытались выстроить образ моей героини. Роль небольшая, но, как говорится, не бывает маленьких ролей, а играть в таком актерском составе – одно удовольствие.
- Говорят, что партнерство в театре важнее, чем партнерство на съемочной площадке.
- Партнерство везде важно. Я вообще не воспринимаю актеров, которые только в свою дуду дуют, некоторые хвастаются, что могут сыграть даже с фонарным столбом. Это чепуха, потому что в кадре и на сцене очень важны глаза человека, с которым ты играешь и от которого ты отталкиваешься. Баталов и Кузнецов нас учили в институте, что главное надо знать текст партнера, тогда ты и свой никогда не забудешь.
- Что вам дал Баталов за годы учебы в институте?
- Диплом! А если серьезно, то я к нему очень нежно отношусть. Тогда только вышел на экраны фильм «Москва слезам не верит», и я была в полном восторге, что я у него учусь. Это ведь не то, что сегодня, когда на платные курсы во ВГИКе, куда поступила дочь, на курсе было 60 студентов. Через полгода мы сказали, что нам этого не надо. За что мы платим деньги, когда преподают всего два педагога, которые непонятно как могут уделить внимание всем студентам. У нас на курсе было 12 человек – 7 мальчиков и 5 девочек - и три педагога – Алексей Баталов, его брат Борис Ардов и Александр Кузнецов, с которым до сих пор дружу. Ему 76 лет, и я для него и его жены, у которых нет своих детей, как дочь. Он занимается с детьми. В частности, и с моим 11-летним сыном. Преподает ему философию, историю, литературу, мифологию, изобразительное искусство.
- А дочка не пожалела, что пошла по вашим стопам, став актрисой?
- Нет. Она выросла за кулисами. Я ее таскала с собой, еще когда она была грудным ребенком, - сажала в кенгуру и брала на съемки и репетиции. Она пришла в кино очень естественым и органичным образом. Вот сын мой никогда не будет актером, я почти в этом уверена. Его дедушка - очень любимый в Литве актер Ромуальдас Раманаускас (он известен зрителю по роли Рихарда в «Долгой дороге в дюнах»), бабушка - самая известная и самая любимая театральная актриса в Литве Эгле Габренайте, она до сих пор в театральной обойме, а его прадедушка и прабабушка, вообще, были первыми литовскими актерами, которые закончили ГИТИС. Несмотря на такую генетику, он не собирается становиться актером, да и я его актером не вижу. Но может это даже к лучшему…
