— Дело в том, что там преподавали местные жители, которые зачастую не имели педагогического образования, это были люди в возрасте, старой закалки, которые просто хотели, чтобы молодежь не забывала родной язык, историю. Но, к сожалению, серьезных знаний по другим дисциплинам эта школа не давала, а детям надо было поступать в вузы, и постепенно все начали переходить в болгарские школы. Жаль, что так вышло. А еще у нас издавалась газета «Ереван» на армянском языке, и эта газета выходит до сих пор, правда, сегодня в ней одни и те же статьи написаны уже на двух языках — на армянском и на болгарском. И мне радостно оттого, что там еще остались люди, которые умеют читать на армянском языке.
— А вы сами умеете читать на армянском?
— Да. И кстати, я сам научился. Один мой друг жил в Софии, а я там работал. Однажды он мне предложил: «Бедрос, давай возьмем учебник армянского языка и, как первоклассники, будем учить». Сначала мы выучили алфавит, потом научились писать. Это было 60 лет назад. Но потом я уехал в Москву, учился, работал, выступал и, конечно, без практики стал забывать язык. Сегодня с трудом, конечно, но читаю.
— А внучку Аллу-Викторию будете учить армянскому?
— Я бы с удовольствием, но кто и когда это будет делать? Чтобы овладеть языком, надо, чтобы дома на нем говорили. К сожалению, Филипп не знает языка, конечно, я буду стараться ее чему-то научить, буду рассказывать ей об армянской культуре, традициях. Арно Бабаджанян всегда мне говорил: «Бедрос, когда приходишь к нам в дом, говори только на армянском», и мне это очень нравилось. Потому что мой дед, когда мы входили к нему во двор, где жили все три его дочери и 12 внуков, так же воспитывал нас. Не дай Бог, на пороге своего дома он услышит от тебя болгарскую речь, на этот случай у него был такой прутик, и вот, сколько слов на болгарском ты произносил, столько раз этим самым прутиком и получал по мягкому месту. Мой дедушка умел и писать, и читать поармянски, много языков знал. Он объехал весь Египет, Индию, Пакистан, потому что в молодости не хотел оставаться в Турции, объездил весь мир. И знаете, я ему благодарен за то, что я знаю свой родной язык, понимаю и могу говорить на нем, хотя и ходил в болгарскую школу. Армянская школа была очень далеко от моего дома, нужно было идти пешком больше трех километров, конечно, некоторые дети ходили, но моя мама переживала за меня, поэтому я ходил в болгарскую школу напротив своего дома.
— А вам самому не хотелось учиться в армянской школе?
— Да нет, мне все нравилось, единственное — надо было менять фамилии, те, кто учился в армянской школе, у всех фамилии заканчивались на «ян», а у нас всех — на «ов». Моя родная сестра была Киркорян, а я был Киркоров. Когда я приехал в Москву, я всем говорил, что моя фамилия Киркорян, но когда нужно было получать документы, в моих свидетельствах фигурировала фамилия Киркоров, и на основании этого факта паспорт выдали на фамилию «Киркоров». Но на самом деле я не люблю делить людей по национальному признаку. Один из моих лучших друзей, например, по национальности был еврей. С Альбертом мы учились вместе в школе.. Во время войны все евреи должны были носить повязку со звездой Давида. Я до сих пор помню эту повязку. А в кинотеатре евреям запрещали сидеть дальше третьего ряда, кресла были тоже помечены такими же знаками, и мне было обидно за Альберта. Когда мы ходили в кино, я брал повязку у его сестры, завязывал на своей руке и садился рядом с ним. Я никогда не признавал и не признаю подобные разделения. Наверное, поэтому я женился на девушке, в которой текла и русская, и болгарская, и итальянская кровь.
— Однако вы патриот, а в Армении когда были последний раз?
— Последний раз был пару лет назад на международном фестивале «Карот» в Армении и Карабахе. Это была очень значимая поездка для меня. Спасибо, президенту фестиваля «Карот» Мецо Игитяну, который меня пригласил участвовать в этом масштабном событии диаспоры. Благодаря ему я соприкоснулся с миром родным моему сердцу. Я много узнал, увидел эти земли своими глазами, присутствовал на открытии нового памятника летчику Нельсону Степаняну. Во время войны он был разрушен, и я горд, что он снова там стоит. Это важно. Сейчас я стараюсь как можно больше изучать историю Армении, к сожалению, раньше от нас многое скрывали, сейчас мы можем свободнее общаться, ездить в другие страны. Куда бы я ни приехал, первым делом я узнаю, есть ли в городе армянская церковь. А недавно я познакомился с армянской диаспорой в Берлине и был приятно удивлен, не знал, что она там такая многочисленная. Это прекрасно, что сегодня все люди могут свободно между собой общаться. Кстати, последняя поездка также запомнилась мне посещением драматического театра им. Станиславского в Ереване, в рамках фестиваля, где я увидел спектакль «Суд идет». Роли играли известные российские актеры — Алексей Петренко, Игорь Костолевский. Вы знаете, я был в восторге, как и все зрители в зале. Мне было приятно, что эти великие артисты, известные люди бесплатно приехали в Армению и показали этот спектакль. Это важно. Еще, в эту поездку увидел памятник Арно в Ереване, я рад, что он стоит на Родине Бабаджаняна, он, как никто, любил Армению.
— М — Многие ереванцы недолюбливают этот памятник, Вам он нравится? — Мне нравится все, что связано с Арно. Мне приятно, когда создается что-либо в память об этом человеке. — В своих интервью вы часто говорите, что стали артистом благодаря Араму Хачатуряну и Арно Бабаджаняну, как эти великие композиторы повлияли на вашу судьбу? — В начале 60-х Арам Ильич вместе с семьей приехал в Варну, а у меня была пластинка с песнями Хачатуряна в исполнении хора, где я был солистом. Я подарил ему эту пластинку, быстро принес граммофон, поставил ее и пустил песню, чтобы убедиться что Хачатурян услышит, как мы поем. Он удивился и спросил: «Это армянский хор?» Я говорю: «Нет, болгары поют», ведь из шестидесяти людей в хоре было всего три армянина. И тогда Арам Ильич спросил, кем и где я работаю. Я ответил, что я солист в Варновской опере. Он спросил, что я окончил, и снова удивился, когда услышал, что я сапожник. А как же солист без музыкального образования? Я просто пожал плечами и ответил: «Ну, вот так». Тогда среди гостей был и министр культуры, Хачатурян подошел к нему и сказал, чтобы меня отправили в Ереван, учиться в консерватории. Вот так я получил благословение Великого Арама Хачатуряна. — К сожалению, в те времена я бы смог уехать учиться, если бы мои родители были коммунистами, но они таковыми не являлись. Поэтому министр меня никуда не отправил, но через год в Варну приехал Арно Бабаджанян. Это был прием в доме журналистов. После официальной части мероприятия проходил капустник, все делегации должны были показать какие-нибудь сценки, а победителям в качестве приза были приготовлены прогулка на катере в море и ящик шампанского. Не знаю, зачем Бабаджаняну нужен был этот ящик шампанского, но он попросил у меня раздобыть для этого выступления балетные пачки и резиновые туфли из спортивного магазина. И под танец маленьких лебедей он и еще двое, держась за руки, вышли на сцену. Это было невероятно смешно, приз был нашим, за оказанную помощь меня тоже взяли на катер, и после мы стали дружить с Арно. Он помог мне получить необходимые документы для поездки в Москву. Тереза Бабаджанян позвонила в армянское посольство, и мне разрешили учиться, правда, стипендию так и не назначали. Тогда она позвонила еще раз, меня снова пригласили и решили выдавать стипендию размером в тридцать рублей каждый месяц. Эти деньги меня спасали первые полгода, потом я устроился на работу в Москонцерт, стал сам зарабатывать и написал маме, чтобы она перестала присылать мне деньги. А она испугалась, подумала, что я бросил институт, но я ее успокоил, сказал, что учусь и работаю теперь. Благодаря Арно и Терезе я получил музыкальное образование. Когда я переехал в Москву, с Терезой мы вместе выступали, она была моим концертмейстером. — Вы первый исполнитель знаменитой песни «Алеша», как молодому и неизвестному певцу из Болгарии удалось заполучить эту песню в те времена? — И в этом опять заслуга Терезы. Под Бабаджанянами жил Эдуард Колмановский (советский композитор, народный артист СССР). И когда мы в очередной раз репетировали, он позвонил и спросил: «Кто у тебя там распевается?» Тереза ответила: «Один певец из Болгарии», и Эдуард Савельич заявил, что у него для меня есть подходящая песня. И я влюбился в нее по первым тактам. — Это не случайно. Однажды я поехал на гастроли в Холм, это город в 300 км от Новгорода. После концерта состоялось чаепитие, на котором один из организаторов спросил, знаю ли я, на какой земле нахожусь? Я сказал, что знаю, — в Холме. И тогда он ответил, что я на Родине Калитина. Калитин — национальный герой русско-турецкой войны, был командиром болгарских ополченцев, погиб в городе Стара-Загора, спасая самарское знамя. В Холме находится памятник Калитину, его сделали болгары, 5 лет назад установили, и я присутствовал при этом событии, пел песню, посвященную герою. Биографию и подвиги Калитина я изучал в школе, он был моим кумиром, и когда я узнал, что нахожусь на его земле, в городе, где есть музей, посвященный жизни Павла Петровича, я решил продлить свое пребывание в тех местах, так и не смог уехать, дорога мне эта земля. — В начале июня вам исполнилось 80, и юбилей вы отметили на сцене. Откуда черпаете энергию? — Концерт — подарок Филиппа. Ну как я мог не выйти на сцену в такой день. Зрители и дают мне эту самую энергию, а еще правильное питание. — В день рождения президент присвоил вам звание народного артиста России, для вас это важно? — Это приятно, но важнее, что я дожил до такой красивой даты, что могу еще спеть для своей публики. И самое главное, что я дождался внучку. Бедрос КИРКОРОВ родился в Болгарии, в семье сапожника, в 1932 г. Его родители пели в городском хоре и брали маленького Бедроса с собой. В детстве Бедрос хотел участвовать в танцевальном коллективе, но все места были заняты. Таким образом, Бедрос попал в хор. Там из-за выдающегося голоса его звали «труба». К 17 годам окончил профессионально-техническое училище по специальности сапожник-модельер. В начале 60-х познакомился с композитором Арно Бабаджаняном,благодаря которому получил музыкальное образование сначала в Армении,а потом и в Москве.В 1962 году приехал в Москву и поступил на 2-й курс ГИТИСа в класс профессора Б. А. Покровского. Записал около 50 песен на радио, студия грамзаписи «Мелодия» выпустила большой диск из 12 песен и 10 маленьких пластинок.
— Вы родились в Болгарии, прожили большую часть жизни в Москве, восхваляете историческую Родину — Армению, но живете в Великом Новгороде, почему?БИОГРАФИЧЕСКАЯ СПРАВКА
