Мариам Сараджишвили

“Лишает ли нас Бог имущества, Он берет Свое; лишает ли тебя чести, славы, тела, души, или сына твоего, Он берет не твоего сына, а Своего раба, – не ты ведь, а Он сотворил его; ты только содействовал появлению его, а все сделал Бог. Будем же благодарны, что мы удостоились содействовать делу Его.”

1 послание Коринфянам 4 глава – Библия – Комментарии Иоанна Златоуста.

- Мам джан, ты только не волнуйся! - голос Сурена в трубке прерывался. Видимо, болтал на бегу и запыхался. - Я записался добровольцем!
Ануш выронила телефон. То, чего она больше всего боялась, случилось. Его точно не могли призвать. Плоскостопие и сильная миопия твердо гарантировали броню. Но как только начались боевые действия в Карабахе, ее мальчик как с цепи сорвался.

- И я пойду! - и перечислял друзей-одноклассников. - Ашот идет, и Эдик, и Арменчик тоже. Я не трус, чтоб сидеть дома!

Напрасно Ануш до хрипоты доказывала сыну, что война, будь она трижды неладна и проклята, не для него. Пусть идут другие, здоровые, сильные, крепкие. Но только не он, ее ненаглядный мальчик с почти черными сливовыми глазами и взглядом ягененка, приготовленным на заклание.

Отдельно с ним разговоривал отец. По-мужски, спокойно и взвешенно, загибая пальцы.
- Война – это идиотизм. Вот увидишь, она скоро кончится. Тебя по-любому не возьмут на фронт. Какой из тебя солдат? Ты же ящик со снарядами не поднимешь.

Сурик кипятился, психовал, заламывал руки и сверкал глазами.
Ануш сидела в полуобморочном состоянии на стуле с настойкой валерьянки и перевязанной головой от подскочившего давления. Сил доказывать итак очевидное уже не было.

Как объяснить сыну, что она ждала его 12 лет. О, эти жуткие годы ожидания, походы по врачам, лечения и срывавшиеся беременности. С каждым выкидышем умирать и биться в истерике:
- Господи, Господи, неужели ты заберешь меня с этого света и не дашь мне испытать радости материнства...

Потом снова с замиранием  сердца ждать очередной беременности и тщательно беречься все девять месяцев, прятаться от знакомых, боясь, что сглазят и в этот раз. В итоге родить  долгожданного сына под сорок лет и панически бояться любого сезонного гриппа или   несчастного случая по дороге в школу, на экскурсии в Ахпат или просто слишком активных игр во дворе своего же корпуса. Это все поймет и оценит только тот, кто прошел этот путь.  Мужчине это вообще не объяснить никак. В лучшем случае просто пожмет плечами и скажет равнодушно:

- Не ты первая, не ты последняя.
Муж, Вардан, любил их Сурика по-другому. Он радовался и гордился им: как пятилетний мальчик играет в шахматы, цитирует стихи, знает  точно флаги разных государств и время от времени изрекает умные не по возрасту мысли.

- Йа, точно как мой отец. Жаль, что бедный так и не дождался внука.
- Ара, как точно ты сказал! Ты маленький философ, как мой дед Арутюн.

Когда сын делал что-то не так, тут же списывал все на сторону Ануш.
- Ара, как ты держишь руку. Точно моя теща, когда наливает мне коньяк. Я покажу как надо. Смотри сюда.
Сурик рос очень добрым и послушным мальчиком. Не доставлял родителям никакой головной  боли  поведением или плохой учебой. В отличие от сверстников очень увлекался историей и писал рефераты. Без труда поступил в Ереванский университет. 

Ануш тогда вздохнула полной грудью, принимая поздравления от друзей и соседей, вот он, свет в конце тоннеля.

Детство со своими опасностями и возростными сложностями наконец-то позади, и за мальчика не надо так дергаться и переживать, чтоб не попал в дурную компанию или почему задержался допоздна у друга.

Проучился с удовольствием первый курс. Рассказывал с восторгом, что декан прочит ему большое будущее. И ни с того ни с сего решил попробовать себя в рисовании.

Выходило очень даже неплохо для начинающего. Впрочем, у Сурика получалось все, за что ни брался, кроме тупого физического труда. Тут у него явно  не хватало силенок.

Ануш в глубине души импонировало и это. “Мой сын тонкой умственной организации, не то что другие -  горилоподобные парни. Сурик просто рожден для искусства”.

И тут война….

...Попрощаться им толком не удалось, Ануш было настолько плохо, что не могла проводить сына на призывной пункт. Муж вернулся один в каком-то  нервном возбуждении и сильно выпивший.

Засыпая, бормотал какую-то странную фразу:
- Все-таки успел.

Потянулись первые дни тягостного ожидания. Редкие звонки-позывные на пару минут.
- Мам-джан, все хорошо. Целую, люблю, -  и гудки в трубке.

Другие несчастные в это время уже постили на фейсбуке крики о помощи -  фотографии сыновей и плачущие смайлики:
- Ради всего святого. Если кто видел или знает. Наш солдат пропал без вести… Помогите найти…

На  двенадцатый день приехала во двор корпуса  военная машина. Седой капитан позвонил в их дверь. Зашел, отдал честь.
- С глубоким прискорбием сообщаем вам, что ваш сын, рядовой Сурен….

Дальше Ануш не слышала, все поплыло перед глазами.
Похороны она помнила смутно. Накаченная лекарствами, не могла стоять, и сквозь какую-то дымку видела гроб, покрытый трехцветным флагом, отголоском звучала траурная музыка, много военных в их дворе.

Почему-то врезалось услышанное откуда-то сбоку глупое и ненужное:
- Этим еще повезло, а  от моего племянника  только нога осталась. Взрывом разметало.

Хотелось крикнуть:
- Люди, о чем вы? Сурик, Сурик, где  ты, мой мальчик?

День и ночь поменялись местами и сон с явью слились в одну вереницу непролазной тоски и боли.
- За что, Господи?

Вардан, кажется, помешался от горя. Сутками сидел за компьютером и что-то искал в интернете до рези в глазах.

Однажды Ануш подошла и заглянула к нему через плечо, чтобы высказать наболевшее.
- Как ты можешь сидеть и развлекаться, когда  еще сорока дней не справили по нашему мальчику?

Вардан поднял на нее слезящиеся глаза резко постаревшего человека.
- Я ищу женщину…. Не говорил тебе, но успел в тот день свозить Сурика в репродуктивный центр и оставить там сперму.  На всякий случай…. Теперь ищу ту, кто согласилась бы родить нам внука или внучку.

Ануш не сразу поняла  о чем речь. Последнее время вся информация извне доходила до нее  с трудом. Когда же вникла, в  ее потухших глазах засветился огонек надежды.

- И? Что ты молчишь?! Ты нашел ее? Скажи, что мы все ей оставим, все, что есть... Пусть только родит, с рук не спущу этого ребенка…

Вардан убито покачал головой.
- Я писал многим незамужним через разных моих друзей, но пока ничего утешительного. Большинство шарахается, не понимает, обижается. Говорят, что неприлично рожать без мужа.  Единицы понимают, но не решаются. Трудно одной с ребенком. Наше общество еще не готово к такому. Хотя каждый день везут новые гробы с фронта.

Ануш ничего не ответила. Просто погладила седую голову мужа.
Эх, трудное это дело и невиданное - растить ребенка, отца которого не видел вживую.

И все же у нее зародилась надежда. А вдруг найдется такая. И подарит им последнюю радость.

Надеждой жив человек...