24 апреля 2018 года завершились съемки игрового полнометражного фильма «Бык» Продюсерского центра «ВГИК-Дебют». Режиссер картины Борис Акопов, выпускник мастерской Андрея Эшпая и Владимира Фенченко, рассказал о том, как возник сценарий «хулиганского кино», о смешанных чувствах по отношению к 90-м и панковой музыке, которой он вдохновлялся при работе над фильмом.

— Фильм «Бык» основан на реальных событиях. В 90-х ваш отец работал следователем. Помогал ли он при написании сценария?

— Неверно было бы сказать, что он помогал именно при написании сценария. На протяжении всей жизни я слышал от него непростые и интересные истории о том времени. Трудно понять, насколько это тяжело - работать следователем в 90-е. Он рассказывал так много захватывающих историй, что даже если попытаться перенести их на экран, люди не поверили бы в их правдоподобность. А на самом деле все это было. Все события и герои «Быка», за исключением одной из главных героинь, Тани - реальны. Эти образы и ситуации я переработал и внес в сценарий. Основой были рассказы отца, также частично я опирался на серию книг в трех томах «Москва бандитская» Николая Модестова и на свои, еще детские, воспоминания. Реальные герои из фильма, возможно, никогда не пересекались в жизни, но тем не менее существовали. Таня - вымышленный персонаж, но я уверен, что такая девчонка тоже была... В фильме все соткано из документальных событий, людей, бандитов, как в лоскутном одеяле. Я просто связал их вместе, в единое целое.

— Как родилась идея сценария?

— Идея «Быка» не родилась, а скорее всегда жила со мной. Может покажется странным, но я даже не помню момента, когда я ее записал. Сценарий к своему дипломному фильму «Рай» переделывал около десяти раз и помню, как началась первая редакция, как она называлась и что в ней было. Здесь же - были записки, наброски, кипа листов. Был персонаж - тогда, наверное, даже без времени. Постепенно он начал обрастать друзьями, погрузился в 90-е годы и из-за этого поменял свой характер...

— Вы сказали о том, что отчасти опирались на собственные детские воспоминания. Каким вы запомнили это время? Испытываете чувство ностальгии по 90-м?

— Мне было 9-12 лет. Это возраст, когда начинаешь запоминать события, ощущать мир, время первых осознанных впечатлений. Тогда я был счастлив, несмотря на то, что мое окружение было довольно странным. Помню наркоманов на этаже, как ограбили нашу квартиру, массовую драку, которая попала в сценарий и стала первой сценой фильма. Я видел ее своими глазами, как ее видят местные дети, герои картины. Тогда все это было страшно интересно. Конечно, есть ностальгия по детству, которое прошло, и очень хотелось бы туда вернуться, несмотря даже на то, что там пролилось много крови. В то время я даже не понимал, насколько все это страшно и близко. Думал, что все так - и значит будет таким всегда. Но потом вырос и понял, что все то, что происходило, можно было охарактеризовать словами «беспредел», «убийство», «война».

— Помимо метафоры увеличенного, «бычьего сердца», соотносящейся с фамилией и прозвищем героя, мне кажется, у «Быка» есть еще какая-то метафорическая функция, так ли это?

 — Изначально сценарий назывался «Бычье сердце», но потом мы решили сделать его короче и легче. Кроме совпадающих вещей, таких как болезнь, фамилия и характер героя, «Бык» еще соотносится с тюремной иерархией. В 90-х «быками» называли заключенных, которые были приближены к «авторитетам» и являлись для них неким «орудием». По сценарию, герой знаком с местным «авторитетом» и именно от него получает опасное задание, ставшее завязкой всех последующих событий.

На роль главного персонажа я искал актера, который бы уже типажно шел в разрез с устоявшимся образом эдакого здорового парня с отсутствующим взглядом, настоящей машиной для убийств. Хотелось отойти от клише и сделать героя здоровым духом и слабым телом. Характер «Быка» - построен на преодолении, и от этого становится еще сильнее. Мой персонаж  - «Бык» не по физическим данным, а по внутренней мощи и энергии.

— Почему основным местом съемок стала именно Тверь?

— Было сразу понятно, что снимать нужно за пределами Москвы. В столице мы снимали только три последних смены и было очень сложно: отнималось время на переезды, было много ограничений по локациям. Кроме того, в Москве почти не осталось 90-х, как и в Балашихе, которая изначально была местом действия в сценарии. Поэтому выбрали Тверь - это большой город, но при этом сохранившей аутентичность 90-х.

— В какой атмосфере проходили съемки? Случались какие-то забавные случаи на площадке?

— Конечно, без улыбки сложно на съёмочной площадке. Я вообще считаю, что нельзя всегда быть серьезным. Мы находили места для смеха и шуток, даже несмотря на то, что снимали тяжелую психологическую картину.

— А в самом фильме присутствует юмор?

— Да, мне хотелось насытить фильм разными эмоциями. Чем шире эмоциональный маятник, тем шире и зрительский охват. Я следил за тем, чтобы в одной сцене зритель мог посмеяться, а в другой - проронить слезу. Поэтому в фильме есть и любовь, и дружба, и предательство. Юмор тоже присутствует, но в меру. Основной задачей, которую я ставил перед собой, было не оставить человека по ту сторону экрана равнодушным. Насколько это получится, пока не знаю.

— В картине будет использована музыка 90-х, интерпретированная на новый лад. Кто будет ее исполнителями?

Мне хотелось найти что-то неизвестное и забытое. Я купил несколько книжек и в одной из них, которая называется «Песни в пустоту», нашел много неизвестных групп и много никому не знакомых песен самых популярных коллективов того времени. Например, все знают группу «Ласковый май», но много ли композиций знают, кроме песни «Белые розы»? А у продюсера этого коллектива было еще несколько групп, которые тоже незаслуженно неизвестны. Так, я открыл невероятную группу «Промышленная архитектура». Их песни очень подходят по стилистике к картине. Вы спрашивали вдохновлялся ли я какими-нибудь фильмами... Возвращаясь к этому вопросу, могу ответить, что я вдохновлялся в большей степени не кино, а музыкой.

— Много лет своей жизни вы посвятили балету. Почему решили сменить профессию?

— Когда я только заканчивал балетную академию, пробовал поступать на сценарный факультет ВГИКа, но тогда меня не взяли. Поэтому я пошел в театр и проработал там шесть лет. Фактически - ушел на пенсию. Век артиста балета очень короткий. К тому же, я не был настолько одарен, чтобы стать великим артистом. И еще я ленивый. В балете нужно очень много работать, это больно и сложно... Когда работаешь в театре, все время держишь линию - здесь нет свободы, ты - подневольный человек. Нас возили на гастроли на автобусе, мы танцевали, снова садились в автобус и все по новой... Когда-то мне все это нравилось, но потом устал. У меня была травма. Все это вместе в сочетании со злостью и амбициями привело к тому, что нужно было уходить.

— Расскажите про учебу во ВГИКе. Что она вам дала?

— Сначала я поступил на документальное отделение к Игорю Андреевичу Григорьеву, который недавно умер. С первого курса меня выгнали, я проболтался год, работал где придется и потом поступил к Андрею Эшпаю и Владимиру Фенченко, на курсе у которых и закончил обучение. В первую очередь ВГИК дал друзей, единомышленников, которые тоже любят кино, с которыми можно продолжать работать и дальше. На мой взгляд, только эмпирическим путем, анализируя отснятое, можно понять, способен ты снимать кино или нет. Во время учебы в университете я осознал это до конца только в дипломной работе. Надеюсь, что в дебютном фильме тоже все получится. Конечно, тяжело относиться объективно к собственному материалу. Я очень самокритичен к своим работам, но тем не менее, стараюсь не бояться отходить от первоначальной идеалистической задумки и впускать в картину жизнь.