Анатолий Эйрамджан — режиссер, сценарист, автор известных и любимых комедий «Моя морячка», «Где находится нофелет», «Самая обаятельная и привлекательная», «Бабник» как-то рассказал мне вот эту новогоднюю историю, которая с ним приключилась в Дубае.
Я, моя жена Оксана и директор нашей студии Владимир Соколов приехали в Дубай (ОАЭ) в конце декабря 1996 года, чтобы подготовиться к съемкам фильма «Импотент». Второго января в Дубай должны были прилететь актеры Михаил Державин, Наталья Селезнева, Владимир Грамматиков и остальные члены съемочной группы. Занятые организационными вопросами, мы как-то позабыли, что на носу Новый год, и спохватились только часов в 10 вечера. Где встретить Новый год? В номере отеля? Нет, надо в ресторане, с музыкой, с восточным колоритом, и хорошо бы посмотреть шоу с настоящим танцем живота. Ведь известно, как встретишь Новый год, так он и пройдет. С этим настроем мы и отправились в ближайший приличный ресторан и узнали, что никакого новогоднего шоу сегодня вечером там нет, спиртные напитки запрещены и, вообще, Новый год у мусульман совсем в другое время. Так что сегодня – не их праздник.
Надо найти европейское заведение, решили мы, и направились к многоэтажному отелю. Там узнали почти то же самое, с той только разницей, что поужинать без спиртного у них можно.
- Не может быть, чтобы такое событие нельзя было отметить в этом современном городе! – сказал я.- Надо искать!
Оказалось, я был неправ. Везде нас ждала неудача: по случаю Нового года никаких шоу и банкетов с выпивкой нигде не было. Можно было просто поужинать под музыку. Но без традиционно выпитого бокала шампанского – какой же Новый год?
Жизнь в Дубае замирает где-то после двух часов ночи, и потому в это предновогоднее время улицы еще были заполнены обычной шумной толпой, в скверах молодежь играла в бадминтон, уличные едальни и магазины бурлили в привычном режиме, и никакого, привычного для нас предновогоднего ажиотажа не наблюдалось .
Становилось ясно, что Новый год, а уже было без 20, мы, по всей вероятности, встретим на улице ( даже в отель мы не успеем доехать). И, несмотря на то что у директора в портфеле была бутылка «Советского шампанского», не сможем распить ее – за это здесь положена тюрьма. Это мы знали точно. Полицейский-араб нам рассказывал, что в тюрьмах у них полно наших туристов, которые, распив в номере водку, выходили на улицы горланя «Подмосковные вечера», «Калина красная», и тут же получали срок – месяц тюрьмы по лунному календарю. Как нам объяснил все тот же полицейский, это чуть меньше обычного месяца, но для нас было достаточно одного слова «тюрьма», чтобы забыть о своей бутылке шампанского.
Когда мы уже почти смирились, что Новый год мы встретим, блуждая по улицам Дубая, вдруг Оксана показала на стеклянное здание, очень напоминающее московские стекляшки-забегаловки. Это уже был добрый знак. К тому же через стеклянные стекла мы разглядели лица, явно вписывающиеся в эту почти московскую архитектуру, – там сидели наши. Мы бросились к зданию и чуть замешкались, не зная, где вход в него. Тут же все физиономии за столом в окне повернулись в нашу сторону и, моментально распознав в нас своих, стали энергичными жестами указывать нам, где вход в это заведение. Уже было без пяти двенадцать, когда мы влетели в зал.
Что сразу нам бросилось в глаза и запомнилось на всю жизнь... Люди, сидевшие за длинным накрытым столом, все как один держали одну руку под столом, и пожилой мужчина, то ли их начальник, то ли тамада, произносил речь. Увидев нас, эта группа одними глазами и многозначительными улыбками дала нам понять, что здесь все нормально. А мы это уже и сами поняли.
Мы тут же заняли соседний столик, директор достал под столом из портфеля бутылку шампанского, торопливо, но в то же время беззвучно открыл ее, и мы, под одобрительные и понимающие кивки соседней компании, подставили ему под столом фужеры. И тут грянул Новый год!
О приходе его возвестил не традиционный бой Кремлевских курантов, не сигналы точного времени, не Биг-Бен, как можно было ожидать за границей, не тост тамады с соседнего столика. С улиц Дубая вдруг раздались многочисленные сигналы клаксонов автомобилей, высоких тонов, низких, длинных, коротких, отрывистых. В эту какофонию вплетались музыкальные сигналы с «Кукарачей», с «Роза Мундой», еще с какими-то мелодиями - такого дружного многоголосья автомобильных сигналов я никогда до этого и после этого не слышал. Опешив от неожиданности, мы чуть не забыли про свое шампанское и спохватились только тогда, когда увидели, как соседи молниеносно опорожняли свои бокалы. К ним тут же подходили официанты и забирали бутылки с оставшимся шампанским.
- С новый годом, друзья! – скороговоркой выпалил я. Мы под несмолкаемый рев клаксонов дружно и быстро осушили наши фужеры. Официант с извиняющимся лицом унес бутылку с оставшимся шампанским из-под ног нашего директора.
Потом наши соседи рассказали, что об этом заведении их проинформировали еще в Москве работники турфирмы, продавшей им путевки. В Дубае оно единственное, где полулегально можно выпить по рюмочке водки или по бокалу вина, но ни в коем случае не больше.
- Ну и за это спасибо! – сказали мы хором.
А в памяти остался вроде бы безмятежный город, ведущий будничную правоверную жизнь, однако помнящий, что во всем мире происходит знаменательное для человечества событие - смена года. И автомобилисты Дубая, сидящих за рулями своих американских и японских машин в куфиях и бурнусах, которые не сговариваясь, дружно огласили город звуками своих клаксонов, приветствуя этот момент.
