— Да, это принципиальный для меня вопрос. Причем армянкой, получившей традиционное армянское воспитание. Иначе уже давно женился бы. Для меня очень важно, чтобы в семье все говорили по-армянски. Она должна быть умной и женственной — не люблю глупых и вульгарных женщин. Своей будущей жене, если она того пожелает, я помогу создать свой небольшой бизнес. Создам все условия для нормальной и спокойной жизни. В одном я буду настойчив: и жена, и дети должны заниматься спортом, чтобы иметь крепкое здоровье. Я бы хотел иметь трех сыновей — спортсмена, бизнесмена и политика.
— А сами в политику не собираетесь?
— Нет, политика — это не мое.
— А классическая музыка — это ваше? На днях вы были замечены на концерте Максима Венгерова и Государственного молодежного оркестра под управлением Сергея Смбатяна.
— С Сергеем Смбатяном я знаком давно. Его оркестр приезжал к нам в Берлин, он выступил с концертом в одном из лучших местных залов. Концерт прошел на высшем уровне, что доставило мне большую радость. А вообще, каждое мое утро начинается с классической музыки. Чаще всего это Бах и Моцарт. И Сергея Смбатяна слушаю! Классика успокаивает. Люблю и армянскую музыку, и русскую эстраду, и зарубежную.
— Наверное, и на концерт Сары Коннор пошли бы, если бы его не отложили?
— Возможно. Мы близки с ней и ее другом, вместе бываем в клубах. Как-никак в одном городе живем.
— Есть у вас другие пристрастия, кроме музыки?
— Да, есть у меня такое хобби — собирать архив, а именно все, что так или иначе связано с моей жизнью и карьерой. Статьи, сувениры, подарки... У меня есть мечта: когда-нибудь создать маленький музей в собственном доме для своих детей. Начать с истории Армении и Германии и своей собственной историей связать эти две родные для меня страны.
— Л — Левон Аронян, живя в Берлине, принял местные обы чаи и предпочел автомобилю велосипед. А вы не ездите на велосипеде, тем более что в свое время занимались велоспортом? — Иногда езжу в собственное удовольствие. Но в целом не могу себе этого позволить. Мое время очень ограничено. День насыщен: тренируюсь, ем, сплю, снова тренируюсь, даю интервью... На велосипеде всего этого не успеть. И потом, быстрая езда — моя единственная страсть, учитывая, что я не пью и не курю. У меня четыре машины. Это не гоночные автомобили, но каждый из них оснащен мощным двигателем, они способны развить большую скорость. Иногда ради спортивного интереса участвую в непрофессиональных гонках, развиваю скорость до 330 км. — Много путешествуете? — Да. Кстати, что касается отдыха, то более двух раз в одной стране я не отдыхаю. Люблю в каждой своей поездке открывать что-то новое для себя. Недавно побывал в соборе Св. Петра в Ватикане. Там у входа в грот стоит памятник Григору Лусаворичу, и надпись на армянском. Это произвело на меня сильное впечатление. — В мае вам предстоит поединок с англичанином Андрэ Уордом. Этот полуфинал турнира Super Six World Boxing Classic пройдет в США. Психологически не давит тот факт, что именно в Штатах вы потерпели поражение? Недавно прошла информация о том, что поединок состоится в Калифорнии. — Калифорния была бы идеальным вариантом, ведь там кругом армяне. Но бой состоится 14 или 21 мая в Окленде, это рядом с Сан-Франциско. Да, конечно, поражение и дисквалификация на мне очень тяжело сказались. А как иначе? Но надо уметь быстро выходить из такого состояния. Мои психологи — это я сам и мой тренер. Я уже настроился на победу и психологически, и физически. — В поражении от Карла Фроча многие обвинили вашего тренера Ули Вегнера, который, по их мнению, выбрал ошибочную тактику ведения боя. — Да, и мы действительно решили сменить тактику. Надо сделать все, чтобы произвести максимально благоприятное впечатление на судей. Этот бой очень важный. Для того чтобы тебе присудили победу в Америке, надо быть на две головы выше соперника. — В Германии соперники были слабее? — В Германии, как говорится, и стены греют. Что касается поединков в Штатах, то там и длительный перелет сказывается, и существенная разница во времени между поясами… Все это действует на организм. Главная причина моего последнего поражения заключалась в том, что я переусердствовал с тренировками и плохо себя чувствовал, однако не стал отказываться от поединка, поскольку не люблю нарушать договоренности. Но и оправдываться не люблю. Недаром говорят: победитель имеет новое предложение, побежденный — новое оправдание. — Что помогло вам выйти тогда из тяжелого психологического состояния? — Я оставил все свои телефоны и уехал с подругой в Таиланд. Там, на берегу моря, хорошенько отдохнул, подумал, проанализировал причины провального боя. Но рубец на сердце остался. Это первый. Даже на лице у меня шрамов нет. Я из тех людей, которые очень не любят проигрывать. Я всегда борюсь до конца, до последних своих сил. И пытаюсь никогда не терять самообладания, ибо очень важно быть хладнокровным на ринге, не поддаваться эмоциям. — Допустим, вы возвращаете себе титул чемпиона мира, в чем ваши поклонники сомневаются. Продолжите карьеру? — Я не назначил себе дня ухода. В 31 год еще рано думать об этом. По крайней мере, 2—3 года я еще останусь на ринге. Я люблю спорт. Это для меня наивысшее наслаждение, а не просто способ зарабатывать деньги. А уходить из спорта надо, когда ты на высоте. Главное — суметь почувствовать этот момент.
