Щепотка Добра и Света и, конечно же, Любви
Гостеприимная хозяйка дома, супруга Гари Давтяна Жанна, — удивительная женщина. Хоть ты видишь ее впервые, кажется, что знаком с ней целую вечность и всю эту вечность живешь, окутанный ее нескончаемым позитивом. Впрочем, слово «хозяйка» Жанна упорно не принимает, даже после того, как супруга не стало. «Ну, какая я хозяйка. Хозяин здесь был и остается Гари. Я всего лишь хранительница этого очага и Сказки, которую придумал Мастер». Трудно поверить, но в наше непростое время, когда люди стали мало доверять друг другу, когда общение начинается и заканчивается обменом парочкой скупых фраз в социальных сетях, когда ритуальное хождение в гости давно изжило себя, когда порой просто хочется запереться на сто замков и уйти в себя, Жанна не запирает двери своего дома. Ну, как так — придут люди, а дверь закрыта! Это не по правилам Дома Давтянов. А дефицита в гостях радушная хозяйка не ощущает: слава об этом уютном и теплом очаге давно уже облетела не только Грузию — весь мир. Однажды сюда заглянул сам Пьер Ришар. Это было в середине 90-х, когда актер снимался в Тбилиси в картине Наны Джорджадзе «1001 рецепт влюбленного кулинара». Пришел, увидел, изумился. Он подбегал к куклам, разговаривал с ними, смеялся и плакал, совсем как ребенок. А когда в Тбилиси приехали тележурналисты из Армении, Ришар был искренне удивлен: «Вы что, обо мне собираетесь фильм снимать? В Тбилиси живет потрясающий художник и тоже армянин… Вот о ком расска- зывать надо…» Гостей здесь всегда много, независимо от времени суток. Жанна и глазом не моргнет, если среди ночи зазвонит телефон и кто-то из знакомых скажет: «Тут один американский профессор будет проездом в Тбилиси с двух ночи до четырех утра. Он очень хотел бы заехать к вам, увидеть марионеток». Казалось, после ухода Гари Давтяна людей в Доме должно было стать меньше. Оказалось — нет. Мастер по-прежнему собирает в стенах своего Дома людей. А кто же откажется еще и еще раз оказаться в ауре обаяния человека, который сегодня смотрит на нас теперь уже с фотографии, в плену его светлой энергетики и душевного тепла. И мало кто откажется приправить свою жизнь щепоткой здешнего Света, Добра и, конечно, Любви.
Заповедь от Мастера
У каждой куклы в Доме Давтянов своя история, свои стихи, песня, свой взгляд на окружающий мир, свой прототип. Они живут собственной жизнью и, не удивляйтесь, сами решают, где, когда и кому выступать. Мне довелось стать свидетелем удиви- тельного эпизода. Жанна решила нам показать несколько номеров в исполнении кукол. Она стала их постепенно готовить к выступлению — снимала марионеток с места и вешала на перекладину маленькой сцены. На вопрос, почему выбор пал именно на них, Жанна улыбнулась: «Я их не выбирала. Это они выбрали вас и решили, что будут перед вами выступать». Сам Мастер кукол не водил. Он их мастерил, затем отдавал их жене, дочке и сыну со словами: «Запомните, вы всего лишь подставка для куклы, вы только водите ее, но не пытайтесь водить ею. Самое главное — услышать и понять ее». Эту заповедь хорошо освоили домочадцы, может, поэтому Жанна не управляет, а работает с куклами, считаясь с ними и уважая их мнение. Да и водить этих марионеток невозможно. Они сами учат человека, как с ними обращаться, и порой кажется, что они водят тобой. Правда, в этом доме царят полное взаимопонима- ние и взаимоуважение. Куклы заранее знают, что у них будут го- сти. Что будут показывать, пока не знают. Жанна расставляет их в определенном порядке. Бывает так, что из этого списка кто-то не принимает участие в спектакле. И вовсе не потому, что это каприз Жанны, просто кукле не хочется. Значит, надо уважать ее мнение и выбор. Вот хозяйка подходит к кукле, протягивает руку, чтобы снять ее с места. Та вздрагивает, потом отворачивается к стене. Это знак. Из этого следует, что ее теребить не стоит, а идти против ее воли — и подавно. «Не могу сказать, что всех своих кукол я изучила наизусть. Каждый раз я в них открываю что-то новое и интересное. Каждый раз они мне преподносят новый сюрприз, — говорит Жанна. — А все потому, что они живые и всегда неожиданно новые. Ведь в них душа — душа Мастера». А разве в этом Доме можно найти миллиметр, где нет души Мастера?.. Она везде и во всем — от кукол, коллажей, картин и композиций до обыкновенной дверной ручки или задвижки, которую не заметить просто невозможно — таких больше нигде не отыскать… Даже при большом желании.
Хаго, Анчап и другие
Удивительный все-таки этот Дом. Когда пред нами предстали трое музыкантов-дудкистов, почему-то показалось, что мы с ними уже где-то встречались. Но когда Жанна представила их, стало понятно — ни у кого из нас нет знакомых с такими экзотическими именами — Рыжа, Курша и Боклом. Трио виртуозно исполнило на дудуках армянские народные мелодии, потом, быстренько определившись в ситуации, на «бис» сыграло несколько произведений из классики. А под занавес — эстрадные шлягеры. Музыканты преображались с каждым музыкальным жанром, движения становились под стать музыке. Затем перед нами возник стиляга и задавала Анчап (в переводе с армянского — «безмерный»). Все у него было в меру, кроме обаяния, — оно соответствовало его имени. Да, есть в нем немного кинозвезды, немного телекумира, немного дельца, немного рубахи-парня, немного потомка дворянского рода, немного сердцееда. И во всех этих ипостасях он – Анчап. Расстались мы с ним хорошими друзьями. И хоть языка кукол я не понимаю, но в его глазах отчетливо было написано: «В следующий раз приедешь в Тбилиси — сразу сюда. Не придешь — обижусь. Честное слово!»
А это кто? Похож! Нет, вроде не он! Хотя… грустные глаза выдают. Словно прочитав мои путавшиеся мысли, Жанна улыбается: «Он, а кто же?.. Наш Фрунзик… Мгер Мкртчян. А персонажа зовут Хаго». Жанна нам рассказала об этой удивительной встрече. В начале 90-х у мастера была маленькая мастерская в подвале. Как-то, придя в этот подвал, чтобы уединиться, побыть немного самому с собой, он увидел там Мгера Мкртчяна. Ни один не удивился столь необычной встрече. И тогда Фрунзик сказал Мастеру: «Послушай, ты удивительный человек, все кругом воюют, стреляют, убивают, а ты сидишь, куклы свои мастеришь. А давай, сделай куклу, похожую на меня, и будем вместе колесить по миру. Я буду говорить, а она с твоей помощью будет двигаться. Но через несколько месяцев Фрунзика не стало. Мастер уже стал делать эту куклу, а в окончательном облике сохранились только печальные глаза артиста. Хотя, если присмотреться, здесь даже у самых веселых кукол глаза немного печальные. Может, потому, что их придумал и сотворил армянин?
Взрослые дети
Смотря на этих кукол, то и дело задаешься вопросами: «А как они сделаны? Из чего они? А почему они улыбаются или грустят так, что дух захватывает?» Но не делаешь этого потому, что в данном случае речь пойдет о Душе, которая есть только у живых созданий, у людей. Но навязчивая мысль снова и снова сверлит мозг. И тогда в тебе рождается тайное желание подойти поближе к кукле, пощупать ее, подергать за одну веревочку, за вторую, третью… за все сразу. Потом одергиваешь уже себя, за свои невидимые нити — что там дергать, она же живая! Но все равно что-то не дает тебе покоя. И ты находишь оправдание своему поступку. Если есть куклы и ты среди них, если тебя они интригуют, значит, ты в душе все еще ребенок. А если ты ребенок, значит, надо разобраться, что там внутри, как работает этот механизм. Да, хоть ты и взрослый, но ушел не очень далеко от детишек, которые любят приходить к тете Жанне, зная, что здесь их ждет настоящий праздник. Они уверены, что Сказка их поджидает именно здесь и именно здесь самые вкусные лакомства на свете. Впрочем, об этом знают не только дети, но и взрослые. Когда Жанна накрыла свой фирменный чайный стол (плюшевая скатерть, белоснежные салфетки, плетеные вазочки и подстаканники), стало ясно, что и в бытовых вопросах она искусная мастерица. Чай был особо ароматным, а торт – фантастически вкусным. Почему-то показалось, что все это привезено с другой планеты. Жанна улыбнулась: «Чай из супермаркета за углом. А торт… Наверное, тоже куплен где-то здесь, на Авлабаре». Все понятно — и тут не обошлось без большой, доброй и щедрой Души. Но вернемся к детям — они обожают этот Дом, эти вкусности, хотя одно их смущает. При всей доброте и приветливости хозяйки к одному она относится со всей строгостью — кукол трогать нельзя. Правда, иногда из толпы детишек она улавливает умоляющий взгляд: «Ну, хотя бы разок», но остается твердо стоять на своих позициях. «Знаете, что самое странное, дети понимают все с одного раза, — говорит Жанна. — Вот взрослым я не могу объяснить никак, чтобы не дергали кукол. Странный все-таки народ эти взрослые…» С этим трудно не согласиться, но признаюсь… Сама не устояла перед соблазном и досконально изучила несколько кукол. И что вы думаете, обнаружила них какой-то супермеханизм? Одну сплошную Душу!
