Позже, подростком, Нерсес Оганесян сыграл роль юноши в спектакле «Не называй фамилий» в театре имени Г. Сундукяна, куда его привлек режиссер Марат Мариносян. И опять успех. Здесь мне посчастливилось общаться с такими корифеями теат ра, как Рачья Нерсесян, Ваграм Папазян, Авет Аветисян, Гурген Джанибекян. А художественным руководителем театра был Вардан Аджемян. Воспоминания потрясающие. Конечно, после того, как я вошел в профессию, вопрос — куда пойти учиться, уже не стоял. В тот год, когда окончил школу, не было набора на первый курс актерского отделения театрального института. Но меня зачислили на второй курс, к уже хорошо знающему меня Вардану Аджемяну. Надо признаться, что все три года учебы на этом факультете для меня были трудными. Учился я с очень известными ныне артистами. Все они были раскрепощены в профессии, а я был зажат, несмотря на то, что имел опыт работы на сцене и в кино. В институте я уже стал мечтать о профессии режиссера, поэтому пос ле занятий каждый день ходил в библиотеку им. Мясникяна и штудировал литературу о кино. Мои частые приходы в библиотеку даже вызвали подозрение у работников, о чем они поставили в известность замдиректора по науке библиотеки. Он, оказывается, был знаком с профессором Рубеном Заряном. Тот, узнав о моем ежеднев ном просиживании в библиотеке, очень удивился. Я не производил впечатление прилежного студента. А когда мои однокурсники узнали о моих походах в библиотеку, только посмеялись, посчитав это дурачеством. Но я был уверен, что без самообразования ничего не добиться.
В 19 лет окончив Ереванский театральный институт, Нерсес Оганесян уже твердо знал, что заниматься он хочет только кинематографом. На студию «Арменфильм», он, кстати, пришел на самую низшую режиссерскую работу — помреж третьей категории. Потом, достаточно быстро набираясь мастерства и опыта, дошел до режиссера-постановщика высшей категории. Ну, а затем была Москва, стажировка у самого Юрия Райзмана.
Райзман вообще не брал учеников, не преподавал в вузе — таковы были его жизненные принципы. И все-таки я мечтал стажироваться у него. К Райзману я попал с большим трудом, и за это я очень благодарен кинорежиссеру, народному артисту СССР Степану Агабековичу Кеворкову. Увидев меня расстроенным после получения отказа в стажировке, он мне сказал: «Не волнуйся, я улажу это дело». Через несколько дней он уехал на пленум Союза кинематографистов, где, встретившись с Райзманом, переговорил с ним и решил мой вопрос. Рядом с Райзманом я по-новому посмотрел на работу режиссера. Знали бы вы, как он месяцами репетировал с актерами, которых только пробовал на роли в фильме. Это была потрясающая школа. Кроме этого, мне удалось снять и сохранить для истории документальную хронику об этом гениальном режиссере. Во время стажировки я попросил Райзмана разрешения снимать его в работе. Он не любил этого и, взяв с меня обещание, что я не буду ему мешать, все-таки дал согласие. Опущу все технические трудности, которых было немало. С учетом того, что техника тогда не была совершенна, мне удалось снять закулисье работы режиссера. Много позже, уже в девяностые, переехав в Москву, на «Мосфильме» снял цикл документальных фильмов о выдающихся советских кинорежиссерах — Калатозове, Пырьеве и, конечно, о Райзмане…
Но это было гораздо позже. А до этого, после стажировки, Нерсесу Оганесяну по рекомендации Райзмана дали самостоятельную работу — съемку короткометражной ленты «Встречи на выставке», получившую высокую оценку кинокритиков. Кинокритик Карен Калантар отметил, что это первый художественный фильм о Геноциде армян. Ну, а потом у Оганесяна была и первая режиссерская удача — кинофильм «Невеста с севера». Успех картины был оглушительным.
Помню, как пришел со сценарием к Арно Арутюновичу. Бабаджанян не любил писать музыку к кино. И на все предложения всегда отказывался. Так он отказался от фильмов «Баллада о солдате», «17 мгновений весны». Но я смог его убедить, к тому же главную роль играл Араик Бабаджанян. После некоторых колебаний Арно сдался. Работа над музыкой к фильму проходила нервно. Я долго морочил ему голову, что хочу, чтобы были американские и армянские отзвуки в музыке фильма. Арно возмущенно восклицал, что это невозможно. Но для него не было ничего невозможного. Как-то он звонит мне и говорит: «Приезжай, есть главная музыкальная тема для фильма». Ехать пришлось недалеко. Арно жил на улице Огарева, недалеко от меня. Я приехал, и он стал наигрывать мелодию «Год любви». «Вот, — сказал он, — то что ты хотел. Навеяно американской мелодией «Есть у тучки светлая изнанка» и армянской народной песней о любви». Так родился известный хит. Была еще одна история на этом фильме. Армена Джигарханяна очень ждали на съемках новой ленты в Одессе, и поэтому, как только мы закончили съемки, он поехал туда. И тут выясняется, что у нас есть недоснятый кадр и без Армена не обойтись. Я прошу свою помощницу привезти его обратно. Она садится через два часа после его отъезда в самолет и летит за ним. Армен приезжает в Одессу, там, на радостях что он приехал и с утра можно начать съемки, устаивают застолье. И когда он после застолья идет в номер гостиницы, его перехватывает моя помощница и уговаривает вернуться в Москву. Представляете, что было в Одессе, когда утром Армен не пришел на съемочную площадку. А мы отсняли необходимый нам кадр достаточно быстро, и он смог снова уехать обратно. Вот так, это кино (смеется)…
После первого успеха последовали другие талантливейшие работы — «Полет начинается с земли», «Механика счастья», которая была отмечена Государственной премией республики, «Чужие игры», документальные фильмы «Династия Лазаревых», «Армянский переулок, дом №2». И в каждой работе была какая-то особенная бытовая, жанровая достоверность, жизненная подлинность всех характерных деталей и мелочей, поведения персонажей. Наверное поэтому многие считали, что своих героев Нерсес Оганесян создает с себя, со своего окружения.
В «Невесте с севера» по сценарию Жоры Арутюняна, в «Механике счастья» сценариста Манука Мнацаканяна и в других моих работах критики видели элементы автобиографичности. Но могу сказать, что это не так. Например, в «Механике счастья» мой герой тихий спокойный, я же был всегда напротив чересчур активным, стремящимся к поставленной цели. А вот в «Невесте с севера» Жора Арутюнян придумал образы, взяв за основу черты характера актеров, снимавшихся в фильме. И это получилось очень жизненно. Кино в некотором смысле отражение жизни, и мне радостно, что в персонажах, воплощенных на экране, зрители видят подлинных людей. Значит, в этих фильмах есть правда жизни… Кстати, по этому поводу хорошо сказал близкий друг Нерсеса Гедеоновича народный артист Армен Джигарханян: «Нерсес поразительно чувствует актерское ремесло. Поэтому в его картинах нет персонажей, есть живые люди. Потому что тот метод, который он предлагает на съемочной площадке, очень точный, тонкий — я это знаю, с ним работал. Его картины всегда были армянскими, рассказывали об армянском характере, людях, живущих конкретными страстями. Но фильмы его в то же время интернациональны, поскольку он всегда обращается к общечеловеческим темам».
В одной статье нельзя охватить весь творческий путь этого замечательного режиссера, актера, не побоимся сказать, классика армянского кинематографа. Мы постарались лишь дать набросок портрета режиссера. От редакции «Собеседника Армении» мы хотим поздравить юбиляра с днем рождения и по киношному добавить: «Продолжение следует...» Не так ли Нерсес Гедеонович? Здоровья вам и всего самого наилучшего на долгие годы вперед!
