Я работал в редколлегии Госкино. Мы кинематографисты уже хорошо знали Сергея Иосифовича Параджанова и восхищались его работами. Он к тому времени уже снял свой знаменитый фильм «Тени забытых предков», который побеждал на многих международных фестивалях. И вот мне сказали, что в Госкино пришел Параджанов (Он пришел в Госкино, чтобы оформить командировку на международный кинофестиваль в Южной Америке, где он должен был представлять свой фильм.) Я вышел в коридор, чтобы его увидеть. И стал свидетелем следующей картины. Пока шло оформление документов, он слонялся по коридорам и всем, шутя, говорил: « Мне, заказывайте билет в один конец». Причем он это говорил достаточно громко, заглядывая периодически в кабинет внешних связей. Ему очень нравилось, как реагируют на его слова окружающие, особенно женщины, которые то и дело хихикали. В итоге на кинофестиваль он так и не попал, и он еще на долгие десятилетия стал не выездным.

Ваза из венецианского стекла

Я часто летал в Киев, где снимались документальные фильмы по моим сценариям. Там же у меня был роман с киевской актрисой, красавицей Людмилой Зинчук. Как-то приехав в очередной раз в Киев. Она меня пригласила на свой день рождения, сказав, между прочим, что придет и Параджанов. На ее день рождение собралась большая компания кинематографистов, но Параджанова, которого все с нетерпением ждали, все не было. И вдруг к 12 ночи звонок в дверь. На пороге стоит Параджанов, а над головой держит голубого цвета вазу из венецианского стекла (хрусталя), в которой в шампанском плавали белые фиалки. Именинница была в восторге от подарка. А на следующее утро, когда гости разошлись, ваза исчезла. Подумать на кого-то из гостей было даже не прилично. Все ломали голову, куда же делась ваза. И только через 3 дня, на студии, Людмила встретила Параджанова. Увидев, ее он побежал ей на встречу крича, - «Люся это я забрал твою вазу. Извини меня. Я просто не успел ей насладиться. Она у меня дома. Я тебе ее обязательно верну. Вазу он так и не вернул, поговаривали, что подарил ее потом какому-то польскому актеру.

Параджанов в Армении

С появлением Сергея Иосифовича в Ереване, не только на «Арменфильме», где он снимал фильмы и не только в гостинице «Ереван» где он обычно останавливался, начиналось оживление. Он заряжал соотечественников своим настроением, и мироощущением. Как-то иду я по Абовяна и вижу толпу, протискиваюсь, сквозь нее, и вижу, какой-то сапожник кому-то чистит сапоги. Смотрю, да это ж Параджанов. Одна нога его на постаменте, другая на тротуаре, а сам он в то время пока чистят ему сапоги ораторствует о политике, дармоедах из ЦК. Так и наживал себе врагов. 

На съемках фильма «Цвет граната» произошел невероятный случай, о котором мне рассказал сам Параджанов. Снимали эпизод, в котором грузинский царь, в исполнении Софико Чаурели всячески унижает Саят-Нова, называя его презренным армянином. И вдруг кто-то из осветителей, не выдержав накала этой сцены, с руганью на армянском языке запускает в юпитер канистру с бензином. Все тут же вспыхнуло, начался пожар, паника. Пришлось на время останавливать съемку.

На том же фильме произошел и такой эпизод. Для съемок привели осла, которого должна была поглаживать Софико Чиурели и при этом что-то ему говорить. Но осел от этой сцены все время возбуждался, а в кадре это выглядело очень неприлично. Много пленки было «угрохано» на этого осла, пришлось переснимать снова и снова. Это стало поводом для еще одного выговора директору картины Меликсетяну от Параджанова. Он кричал на него за то, что тот выбрал слишком сексуального осла, эротомана. Пришлось осла заменить, съемки продолжились только на следующий день.

И вот пришло время сдавать черновой вариант картины. Принимать его приехал премьер-министр Армении, человек очень интеллигентный и порядочный. Он приехал, посмотрел фильм и ничего не сказав, уехал. А Сергей Иосифович по всему городу стал разносить слухи о том, что тот ему сказал, что в фильме много «мастики». На что он удивился, какой «мастики». А его редактор ему шепнул, чтобы он не удивлялся. Этот министр, был раньше полотером и слово «мистика» путает с «мастикой». Конечно, ничего такого не было. Параджанов сам придумал эту историю. Вот так он наживал себе врагов и врагов достаточно сильных.

***

Как-то Параджанов приехал в Москву, а режиссер Григорий Рошаль запускался с фильмом «Год как жизнь» про молодого Карла Маркса. На роль Маркса Рошаль решил пригласить Параджанова, увидел в нем поразительное сходство с Марксом. Параджанов пришел на пробы. Рошаль его спрашивает, какую сцену из сценария тот хотел бы сыграть. На что Параджанов ему говорит, дайте мне только «Капитал» Маркса и я сам что-нибудь придумаю. Ему дают капитал. Режиссер командует мотор. И Параджанов начинает что-то искать в своей бороде. Так проходит не одна минута. Рошаль начинает нервничать. И тут Параджанов, как будто находит в бороде блоху, а перед ним раскрытая книга «Капитал», бросает ее туда и начинает прихлопывать. Затем история повторяется со второй найденной блохой. Когда он готов был все повторить с третьей блохой, Рошаль не выдержал, поблагодарил Параджанова за пробу и распрощался с ним навсегда.

*** 

Примерно в 1968 г. руководство Армении приняло решение доверить Сергею Параджанову фильм о Саят-Нове. В те годы это означало, что республика принимает смелое решение, запуская в производство скандально известного режиссера, к которому уже давно было приковано внимание многих выдающихся деятелей культуры Запада. Запуск этого полнометражного фильма сопровождался чудовищным количеством инстанций, сценарий должны были утверждать на сценарно-редакционной коллегии и на худсовете студии, затем в Госкино республики. После этого уже прилично общипанный с идейной точки зрения сценарий поступал в идеологический отдел ЦК республики. В этом звене любой чиновник мог серьезно навредить произведению. И вредили! Но у Параджанова задача оказалась еще сложнее. Он должен был пройти круг по описанной выше “карусели” не только со сценарием, но и с кинопробами. Зал, где Сергей Иосифович показывал руководству “Арменфильма” кинопробы, оказался переполнен до отказа. Съехались все известные представители армянской культуры. Прошло с той поры 35 лет, но потрясающее, пронизанное религиозным пафосом зрелище нигде и никогда больше не повторялось. Вокруг звучали песнопения. Детский хор Параджанов одел в белоснежные тоги, и они чем-то напоминали сошедших с небес ангелов. По залу, сквозь толпу, прошла колонна с огромными горящими свечами, звучала молитва. Интерьер зала был оформлен иконами, старинным реквизитом и несколькими великолепными картинами армянских художников. И вот появился сам маг-режиссер этого многострадального фильма. Параджанов всегда отличался в своих речах точным, изощренным, очень мудрым и агрессивным стилем. Этот раз не стал исключением, он произнес настолько емкую и удивительную речь, что зал аплодировал стоя. А потом состоялся просмотр. До сих пор многие специалисты кино считают пробы к фильму “Цвет граната” интереснее самого фильма. Не знаю… Можно поспорить, но огульно отрицать данное суждение тоже нельзя.

*** 

 

И все же, будучи свидетелем тех событий, убежден, что именно с этого фильма, созданного в Армении, в творчестве Параджанова начался совершенно новый период. Уникальная стилистика, основанная на иконописи и древних миниатюрах, наполнила фильм ярким, могучим религиозным духом. Но именно христианский накал в фильме “Цвет граната” и напугал закостенелое руководство по идеологии. Понимая истинный уровень созданного произведения, чиновники решили перестраховаться и переадресовали картину партийному руководству СССР. То, что картина призывала человека войти в храм, вспомнить о Боге, спокойно и мудро принять смерть, переосмыслить и другие очевидные истины, становилось ясно сразу после титра “конец фильма”. Режиссера стали терзать. Лишь чувство юмора и поразительная, я бы даже сказал провокационная готовность идти на открытый скандал дали возможность Параджанову противостоять партийной номенклатуре.

*** 

В один из вечеров я увидел Сергея Иосифовича в непривычном одиночестве разгуливающим по скверу, неподалеку от гостиницы “Армения”. И он мне сказал:

- Что делать, Борис? Сегодня я показывал фильм (он назвал очень известную в те годы фамилию человека из ЦК КП Армении), и ты знаешь, что он сказал после просмотра. Он сказал, что ничего не понял в фильме, потому что неправильно пронумеровали коробки. И он подозревает, что смотрел фильм “задом -наперед”. Параджанов был в отчаянии. Он советовался со многими друзьями. Спросил и меня, что можно сделать, чтобы картину наконец приняли. Вскоре я пришел к нему в номер и рассказал, как я вижу поправки, не исключая и не монтируя ни единого кадра. Он тут же схватил лист и сказал: “Давай запишем конкретно”. В чем же состояло мое предложение. Дело в том, что недруги фильма объявили его непонятным, сюрреалистическим. Фильм нужно было просто разбить на главы с лаконичными подзаголовками. Об этом я и сказал Сергею Иосифовичу.

За два часа мы разбили фильм “Цвет граната” на 17 глав и в двух-трех строках перед каждой главой объявили зрителю все, что он увидит в последующем эпизоде. Руководство согласилось на такую редакцию, но при условии, что аннотации к главам должны быть поэтичными. Параджанов очень огорчился, но сил сопротивляться у него уже не было. Замечательный армянский писатель Грант Матевосян отлично справился с этой задачей, и теперь названия глав зазвучали красиво и поэтично.

***

Жаль, очень жаль, что Параджанова нет сегодня с нами. Жаль, что ушли вместе с ним его страсти, его необузданность, острословие, его убийственные пародии на тех, кто и по сей день не может простить ему обидных слов. Жаль, когда вспоминаешь о художнике, который так до конца и не реализовал себя.

Параджанов и Балаян 

Чтобы лучше понять, в какое время создавались параджановские фильмы, расскажу короткую историю, свидетелем которой был и я. В 1969 году С. Параджанов с согласия председателя Госкино Армении привез в Ереван молодого Романа Балаяна. Параджанов везде, на улицах, в кабинетах, на худсоветах, говорил о том, что Роман Балаян может стать заметной фигурой в армянском кино. Полгода безработный Балаян бродил по Еревану, жил у гостеприимных друзей и все ждал и надеялся на постановку. И вот я с режиссером Юрием Ерзнкяном, с которым работали над фильмом “Мосты через забвение”, явились на прием к председателю Госкино Армении по какому-то вопросу. Из кабинета вышли возбужденный Параджанов и Балаян. Когда мы с Юрием Арамаисовичем вошли в кабинет, его хозяин долго молчал, осмысливая, видимо, услышанное только что от Сергея Иосифовича. Наконец он поделился с нами своими сомнениями. Выразил он их весьма афористично: “Не знаю, как быть? Этот Параджанов все твердит - Балаян, Балаян… «Кот в мешке принес кота в мешке». Это означало, что лауреат 13-ти международных премий («Тени забытых предков»). Параджанов является «котом в мешке», а вторым котом является Балаян, ставший впоследствии одним из замечательных режиссеров советского кино.

Так «Арменфильм» остался без Романа Балаяна, а мне вспомнилась при этом замечательная древняя армянская поговорка – «Ведро молока, которое дала корова, ничего не стоит, если в последний момент она лягнет его копытом». Так и в судьбе Сергея Параджанова произошло. Руководство Армении приняло мудрое решение - пригласить Параджанова в республику, и все бы шло замечательно, если бы то же руководство не испугалось за свои кресла, не струсило перед закостенелыми московскими стражами вымышленной советской идеологии. Так в последний момент корова и ударила копытом по ведру с душистым, живительным парным молоком.