Во время учебы в Москве Арно Бабаджанян и Генрих Оганесян постоянно шутили, играли, и это продолжалось всю их жизнь. Каждый эпизод, каждая встреча с кем-либо, кто заслуживал улыбки, были рассказаны и обыграны с таким ярким мастерством, беззлобным юмором, что никто из тех, кто знал этих невероятно талантливых людей никогда не забудет не только их самих, но и ту атмосферу веселья, которая всегда их сопровождала.
Я покажу тебе Кузькину мать
Отец Арно Бабаджаняна был внешне очень похож на Никиту Хрущева. Арно не раз этим пользовался, подшучивая над своими коллегами. Как-то дирижер Константин Орбелян срочно вызвал его на репетицию в филармонию. Арно позвал отца пойти с ним: «Пап, я ненадолго, заскочу в филармонию, а ты посидишь в машине. Потом поедем дальше по нашим делам».
— «Но я же еще в пижаме, дай переоденусь!» — возразил ему отец
—«Никаких «оденусь»! Там музыканты на сцене не могут начать репетицию, ждут пока я приеду! Посидишь в машине, тебя никто не увидит. А я быстро туда-обратно, всего на пять минут».
Спорить с Арно было бесполезно и отец в пижаме безропотно сел в машину. Подъехали к филармонии, Арно помчался на репетицию. Сидя за роялем, он совершенно забыл обо всем. Через полтора часа отец композитора, не выдержав ожидания, вбежал в Большой зал филармонии, ругаясь на чем свет стоит. При виде «Хрущева» в пижаме все на сцене онемели, и только Бабаджанян продолжал безмятежно играть. На следующий же день на каждом углу Ереване все друг другу рассказывали историю о том, что сам Никита Сергеевич присутствовал на репетиции оркестра Орбеляна.
А ля Скрябин
На одном из концертов Арно Бабаджанян должен был исполнять произведения Скрябина, но решил всех разыграть. Исполнил свое собственное произведение, написанное в стиле Александра Николаевича. Однако розыгрыш не получился - зал просто был в восторге от произведений мнимого Скрябина.
Пикап по - Оганесяновски
Генрих Оганесян (прим. режиссер фильма "Три плюс два"), нашел действенные способ знакомства на улице. Увидев красивую девушку, он подходил к ней и необычайно вежливо просил ее помочь ему, бедному слепому, перейти улицу. Она поддавалась его убедительному голосу, неуверенной походке, брала его под руку, за время пути он узнавал ее имя, адрес, и дело в шляпе.
Тетя, дай яблоко
Как-то раз в троллейбус вошла женщина с корзинкой яблок. Генрих кинулся к ней: «Тетя, дай яблоко!» Получив, тут же с хрустом съел его и уставился на женщину с молящим взглядом. Она дала еще яблоко он снова с хрустом съел и снова с мольбой посмотрел на нее. Она нехотя протянула ему еще одно яблоко, но на следующей остановке поспешно вышла.
Дело в скрипке
У Генрих Оганесяна и Арно Бабаджаняна был общий друг, молодой скрипач, который играл на дорогой старинной скрипке, не принадлежавшей ему — она была достоянием республики Армении. И вот Генрих подговорил Арно купить дешевую скрипку и совершить подмену. По задумке Арно должен был разбить скрипку на глазах ничего не подозревающего друга. Так и сделали. Генрих разыграл ссору, Арно схватил скрипку и разбил ее на множество частей. Увидев это, скрипач от потрясения потерял сознание.
—Что же ты сделал! — закричал Генрих.— Я же скрипку не подменил!
И тут чуть не лишился сознания уже Арно Бабаджанян. Увидев состояние друга. Генрих тут же раскололся: " Вах, я пошутил. Ты, что шуток не понимаешь!"
Ду ю спик инглиш
Генрих обладал потрясающим даром имитировать иностранную речь. Не зная ни одного языка, он быстро и убежденно мог «говорить» по-английски, по-французски, по-испански и т.д. Один раз в буфете ВГИКа он сидел со Львом Кулиджановым, а за соседним столиком беседовали три преподавательницы иностранных языков. Разговор проходил по-английски. Генрих начал произносить тирады на воляпюке, имитируя английскую речь. Дамы напряглись. Последовала пауза. Потом одна из них обратилась к Генриху по-английски. Он бойко ответил. Все засмеялись, и он добродушно признался:
—Я не знаю языка.
—Не обманывайте меня. У вас отличное произношение, —возмутилась одна из дам —Я вам все равно не поверю.
Нами Микоян из книги « С любовью и печалью» писала:
Каждая встреча с Арно и Генрихом Оганесяном, превращалась в веселый праздник-розыгрыш. Помню первую американскую выставку в Сокольниках. Семье Анастаса Микояна дали билеты на всех членов, так как у меня гостила сестра, то на нее билет дали тоже. Каждый билет был на два лица, и я пригласила Генриха. Сестра моя пошла по билету с моим мужем, а я с Генрихом. Дорога в парк была вся в рядах охраны, мы подходили к главной группе охраны. Генрих мне тихо сказал: «Посмотри, я билет уберу в карман, а они нас и так пропустят». Это было трудно представить при существовавшем порядке, строгом проходе и таком количестве охраны, которая проверяла билеты, сверяла с паспортами, с фотографией. Когда мы подошли к главному чину, тот сказал подчиненным, глядя на Генриха: «Это Латинская Америка, можно не просить показывать билет». Генрих шел молча, важный, с набриолиненными волосами, вышагивал какой-то особой, независимой и размеренной походкой. Так мы проскочили зайцами и очень, потом жалели, что не взяли жену Генриха Марину
Борис Грачевский:
Генрих Оганесян - был замечательный режиссер. Кроме этого он умел очень здорово разыгрывать людей. Только представьте: стоит на остановке автобуса ярко выраженный армянин. Совсем не бритый, волосатый и нервно курит сигарету. Подходит автобус, он гасит ногой сигарету, но не садится, а только машет вслед рукой. На следующей по маршруту остановке то же самое. На пятой остановке народ в автобусе уже начал интересоваться, что происходит. А собственно ничего не происходило: он просто садился в машину, обгонял автобус и на остановке закуривал.
А коронный его розыгрыш был другой. В ресторане он подбегал к незнакомому человеку, начинал его хватать за руки, трепать за волосы, щипать за щеки, пошлепывать. Все происходило очень шумно. Когда человек уже не мог сопротивляться, и готов был признать в Оганесяне знакомого, Генрих успокаивался и говорил: Ой! Я ошибся, простите!
