Однако многое пришлось начинать практически с нуля, и тому были объективные причины. Важнейшими вопросами стали выдвижение на государственные посты лидеров движения и процесс формирования элиты, способной взять на себя ответственность за дальнейшую судьбу народа и умеющей решать задачи государственного масштаба. Как правило, в странах, уже имеющих сформировавшуюся национальную элиту, процессы преобразования, несмотря на остроту и трудности переходного периода, принимают эволюционную, более мягкую форму именно в силу наличия элиты. После распада СССР так произошло практически во всех республиках, где у власти остались лидеры компартии. Для Армении, в одночасье расставшейся с потенциалом старой партийной номенклатуры и возглавленной новыми лидерами, выдвинутыми на волне национально-освободительного движения в Арцахе, все последующие процессы государственного обустройства были изначально осложнены и обусловлены «революционными» элементами смены власти, организцией политической поддержки и физической защиты армянского населения Нагорного Карабаха, наличием огромной территории, требующей восстановления после разрушительного Спитакского землетрясения, обустройством сотен тысяч беженцев. Задачи, которые легли на плечи новой элиты, оказались чрезвычайно сложными. Отметим только один факт, говорящий о трудных поисках путей решения экономических задач, перед которыми оказались лидеры суверенной Армении, – за первые 6 лет в стране сменилось 5 премьер-министров. Однако мина замедленного действия под экономическую стабильность государства объективно была заложена еще в 1988 году, когда единственным ненасильственным способом оказать давление на центральные власти в Москве стали забастовки, парализовавшие практически всю промышленность. Экономические связи Армении с предприятиями других регионов начали рваться еще задолго до появления между государствами официальных границ и блокады, объявленной Азербайджаном и Турцией. Сокращение, а в ряде случаев и прекращение товарооборота привели к приостановке деятельности предприятий, и без того находящихся из-за забастовок в тяжелейшем экономическом положении. После остановки весной 1989 года Армянской атомной электростанции в результате требования, выдвинутого лидерами народного движения и поддержанного массами, промышленная сфера с первых же дней независимости Армении оказалась полностью парализованной и фактически прекратила свое существование. Не случайно во время массовых демонстраций и митингов 1992 года, в которых принимали участие коллективы предприятий, организаций и учебных заведений, одними из основных лозунгов стали экономические требования о возобновлении работы заводов и фабрик и своевременной выплате заработной платы. Однако этого правительство сделать уже не могло – блокада страны полностью разорвала хозяйственные связи с внешним миром, и запускать нерентабельное производство не было возможности и не имело никакого экономического смысла. Наоборот, в условиях перехода к рыночной экономике было принято решение о денационализации промышленности и других государственных объектов.
Казалось бы, идея частной собственности не была чужда армянскому национальному менталитету и не требовала дополнительных идеологических обоснований отказа от государственной монополии. Однако этот процесс стал одним из самых драматичных периодов в нашей новейшей истории, поскольку вступление в рыночные отношения Армения осуществляла в самых невыгодных для страны условиях. Закрытые границы, бездействующая экономика, война в Арцахе и приграничных районах Армении... Целесообразность проводить приватизацию именно в этот момент – тема отдельного разговора, однако, по мнению ряда специалистов, в том числе и зарубежных, Армения оказалась в ряду стран, где ваучеризация населения была проведена крайне нерационально, а ее злополучная роль в сильном расслоении общества по имущественному признаку и глубоком кризисе промышленности обшепризнана. Упомянем только, что ВВП Армении в 1992 году уменьшился на 41,8 процента, а в последующие годы снизился еще больше. В стране не хватало самого необходимого, начиная с хлеба, который выдавался по карточкам (дневная норма на человека составляла 250 грамм), и заканчивая электричеством, подаваемым раз в сутки на два часа. Именно тогда, ввиду тяжелейшего экономического положения, началась первая массовая эмиграция населения Армении – только в зиму 1992/1993 года страну покинуло более 300 тысяч человек.
События, происходившие в Армении в первые годы возрождения независимости, по силе накала можно однозначно отнести к самым экстремальным, которые словно проверяли армянский народ на прочность воли и духа. Кульминации они достигли во время тяжелейших боев в Нагорном Карабахе, когда в 1993 году наконец произошел перелом и армянское воинство убедительной победой доказало данное свыше право народа на жизнь. Заключенное в 1994 году в Бишкеке бессрочное перемирие с Азербайджаном стало точкой отсчета для созидательного труда. В ноябре 1995 года был запущен 2-й энергоблок ААЭС, находившийся в законсервированном виде шесть с половиной лет. Прекратились подрывы газопровода, идущего в Армению через территоррию Грузии. Условия жизни в стране становились достаточно сносными. Экономика ожила сначала в виде мелкорозничной торговли, которая со временем стала доминирующим элементом внутреннего рынка Армении; восстанавливалась пищевая и горнорудная промышленность, коммуникации и связь. Частное предпринимательство постепенно приобрело более цивилизованные формы, в целом опираясь на рыночные законы и механизмы. Укрепился и стабилизировался курс введенной в оборот в 1993 году национальной валюты. В этих условиях формируется экономическая элита и средний класс бизнесменов. Если после «ваучеризации» акционерами крупных и средних предприятий стали порядка 50 тысяч человек, объединенных в 2 тысячи акционерных компаний, то к концу ХХ столетия в Армении появляются семейные магнаты и олигархи. Средний класс представлен более широко владельцев мелкой частной собственности в Армении, по оценке экспертов, примерно четверть миллиона человек.
Все это можно отнести к достижениям на сложном пути перехода к рыночной экономике с одной серьезной оговоркой. Дальнейшая крайняя поляризация общества по имущественному признаку, темпы которой замедлились в начале ХХI века и рост которой вновь начался после разразившегося мирового финасового кризиса, не только серьезно тормозит экономическое развитие Армении, но и не дает возможности высвободиться всему потенциалу армянского народа. Если говорить об успехах за 20 прошедших лет, то, конечно же, все зависит от точки отсчета, которую выбирают и эксперты, и рядовые граждане в своих оценках: по сравнению с советским уровнем мы все еще сильно отстаем в своем развитии и в экономическом плане, и по уровню благосостояния населения, но в сравнении с первыми годами независимости мы, конечно же, ушли далеко вперед. Хотя при этом, как утверждает социология, именно сумма субъективных оценок формирует ту или иную атмосферу в обществе. Наверное, поэтому вследствие ряда объективных и субъективных факторов в Армении среди основных неэкономических проблем современности доминирующими являются вопросы морального и правового характера. Устранение негативных элементов, пустивших корни в начале девяностых годов прошлого столетия и в ряде случаев принявших уродливую форму уже в наше время, требует особого внимания политического руководства страны. Построение правового государства, основанного на принципах социальной справедливости и демократии, защите национальных интересов и ценностей, включая развитие культуры и сохранение традиций, продолжает оставаться актуальным и сегодня, двадцать лет спустя после провозглашения независимости Армении. А такие понятия, как права и обязанности, гражданский долг, долг перед будущими поколениями, гордость за прошлую историю страны и богатое культурное наследие, могут долго оставаться неработающими строками в конституции страны и лишенными сакрального смысла словами, если в сознании всех слоев армянского общества не произойдет катарсис, возрождающий состояние высокой нравственности, пережитой армянским народом на Площади Свободы в 1988 году.
