— Тут двоякая проблема. Большинство телеканалов не имеют собкоров в Арцахе. Что само по себе странно, учитывая, что Карабах в сложившейся затяжной ситуации «худого мира» всегда должен быть на виду. И вторая проблема: у военных, я думаю, не было четкой, заранее заготовленной программы работы с журналистами на фронте. Все выстраивалось по ситуации, то есть с опозданием.
— С другой стороны, нынешняя военная ситуация еще раз показала, что армяне и армянские СМИ в сложных ситуациях могут объединяться вокруг общей цели…
— Думаю, это касалось не только СМИ. В дни военных действий даже непримиримая оппозиция отказалась от внутриполитической борьбы и встала на сторону армии. Для СМИ влияние военной ситуации выразилось только в том, что перестали печатать спекулятивные анализы, основывающиеся на неполных данных. А это важно, когда аналитики не домысливают, не пытаются лезть в дебри, а только основываются на фактах, вне зависимости от политических взглядов.
— Должны ли меняться в столь критические моменты журналистские принципы, подчас замешанные на сенсациях, во имя более важного принципа — «не навредить», и как это проявилось в нашем случае?
— Это очень сложный вопрос. С одной стороны, журналист должен оставаться журналистом. И ни в коем не становиться военным пропагандистом (для этого у армии есть свои специалисты). В то же время журналист должен обладать знаниями и навыками работы в военное время. Конечно, тут должны существовать определенные ограничения. Но эти ограничения должны быть оговорены заранее. Проблема в данном случае в том, что военная журналистка на уровне четкого понимания, что и где нельзя писать, у нас пока не развита. Многое делается на уровне интуиции.
— Во время активных боевых действий критика властей со стороны СМИ несколько затихла. Что происходит сейчас, когда, наоборот, состояние войны перешло в состояние временного затишья?
— С затишьем народ вышел из состояния «сейчас не время критиковать власть» и с удвоенной силой бросился искать ошибки в управлении страной, армией, экономикой, образованием, наукой. Поэтому тем, кто ответственен за эти вопросы, стоит учитывать, что сейчас критика и настроения существенно негативнее, чем это было до войны. Теперь в просчетах, коррупции, казнокрадстве общество видит и кровь погибших ребят. С этим надо что-то делать, менять все и вся.
— Можно ли сказать, что эмоциональные репортажи наших журналистов сыграли не последнюю роль в столь массовом патриотическом подъеме нашего народа?
— Конечно же, работа прессы всегда важна в период войны. Потому что одно дело — официальная информация, другое – живые репортажи о конкретных людях, их судьбах, о героизме и трагедии. Именно это эмоционально привязывает людей друг к другу в такие моменты.
— Т — Такое понятие, как пропаганда, особенно активизируется во время войны. Достойно ли мы выдержали «фотошопопропагандистский» натиск противника? — В плане такой визуальной пропаганды противник у нас, конечно, слабоват. Более того, чаще всего они повторяют то, что делается тут. Посмотрите мультики «Килл Дим», и что в ответ им творят в Азербайджане. Это до того ужасно, что становится стыдно за азербайджанских пропагандистов. Не все, конечно, у них так плачевно. Но в целом там скорее учатся у нас и клонируют наши методы. — Большая роль отводилась в эти дни Фейсбуку. Как проявили себя его пользователи? — Фейсбук, я думаю, стал основной информационной площадкой. Несомненно, телевидение по-прежнему остается сильной средой. Но соц сети уже очевидно вытеснили ТВ. И в условиях информационного взрыва 2 апреля, надо признать, наше сетевое сообщество оказалось довольно грамотным. Произошла быстрая консолидация на уровне попыток правильно оценивать и обмениваться информацией. Как результат, воздействие дезинформации, пропагандистских уловок из Азербайджана было реально очень малозаметно. — Как в целом вы оцениваете позицию международной прессы, освещающей эти события? — Тут все не так однозначно. Не хочу говорить о конкретных изданиях или странах. Но понятно, что есть страны, которые настроены к нам враждебно. И там ситуацию даже и не стоит оценивать. Точно так же есть положительно настроенные к нам страны, где и пресса с большей симпатией относится к армянской стороне. Но в целом фон был нейтральный — ни туда, ни сюда. Здесь у нас есть много проблем, которые надо решать. Например, наша пресса часто плохо работает на русском, еще хуже у нас с английским. Информация запаздывает, выходит на плохом языковом уровне. Одним словом, много работы. Самое главное — надо выходить из провинциального репортерства и стараться писать не только для Еревана, но для всего мира.
